Войн вничью не бывает
Кровопролитие на востоке Украины остановится только тогда, когда одна из сторон одержит победу. Призывы к "прекращению огня" и "поискам компромисса" либо бессмысленны, либо призваны придать благоприличный облик поражению одних и успеху других.
Удача улыбнулась войскам украинского революционного режима. Но и сепаратисты далеко еще не сломлены. Кстати, в зависимости от симпатий, их называют также "борцами с фашизмом", "пророссийскими боевиками" и даже почему-то "сторонниками федерализации", но в спор о терминах включаться не буду. Как-то не до того.
Новейший расклад сил на фронте вызвал очередную волну призывов остановить смертоубийство.
К "восстановлению диалога" и "прекращению огня" одновременно и независимо друг от друга призвали российский министр иностранных дел Лавров и немецкий – Штайнмайер. И, думаю, оба искренне. Ведь каждый из них по-своему боится прямого вовлечения российской армии в эту войну и лавины неизбежных последствий такого поворота событий.
К мирным переговорам призвал миллиардер Ахметов, еще недавно ошибочно считавшийся владыкой Донбасса. Он тоже совершенно искренен. Искренен в своем желании сохранить богатство и ничего ни на каком участке не потерять. Правда, не очень знает, как этого добиться, и на всякий случай напоминает всем о своей доброте.
Любым способом остановить войну призывают и действительно гуманные и сострадательные люди. Особенно, интеллигенты из России (и в куда меньшем числе с Украины), некоторые из которых своими глазами видели, что там происходит. Нормальный человек, каковы бы ни были его симпатии, не станет желать другим людям гибели.
И, наконец, часть российских комментаторов (я имею в виду нормальных аналитиков, а не казенных пропагандистов), с понятной осторожностью обходя тему ответственности Кремля и наших домашних ультра, сожалеет об алармистских настроениях украинских политических активистов, сковывающих компромиссные порывы президента Порошенко, предположительно ему свойственные. Тем более, что донецко-луганские жители, как и тамошний феодализированный чиновно-коммерческий класс, в большинстве своем симпатизируют Москве сильнее, чем Киеву. Мысль о том, что перед ними надо пойти на уступки, выглядит логичной.
Получается, что все, кроме немногих, за мир и компромисс, а нынешняя война – недоразумение, которое можно быстро исправить.
Перед тем, как вернуться к действительности, цитата из давнишнего неполиткорректного фильма: "На войне думать не надо. Думать надо было до войны".
Это гораздо лучше объясняет происходящее, чем все вышеназванные соображения. Раз начавшись, война идет по своей логике, независимо от любых благопожеланий. Причем войн, сведенных вничью, в истории не зафиксировано. Если кажется, что война закончилась без победителей и побежденных, значит, на самом деле она просто не закончилась.
У нынешней восточноукраинской войны, по меньшей мере, четыре стороны. Две внешних – раздробленный и достаточно растерянный Запад, а также Кремль, консолидированность которого тоже не совсем очевидна. Преимущество обеих этих сторон в том, что их цели сформулированы расплывчато, и обе они (особенно российская) располагают мощной пропагандистской машиной, позволяющей изобразить любую неудачу как блестящую победу.
Поэтому поражение на востоке Украины для каждой из них не есть вопрос жизни и смерти. Если взять Кремль, то "победная версия", придуманная на случай военного успеха Киева, уже введена в оборот: мудрый правитель не вводит российские войска в Донецк именно потому, что коварный Запад именно этого и добивается, чтобы потом задушить Россию санкциями. Что же до Запада, то встречных пропагандистских схем такой четкости там пока нет, но если надо будет, то появятся.
Положение двух непосредственных сторон войны – новой Украины и донецко-луганского сепаратистского конгломерата, олицетворяемого Игорем Гиркиным (Стрелковым) – совершенно другое. Тут все по-настоящему. Не отбрешешься.
Внутренний мир "миротворца" Петра Порошенко никому не известен, но в качестве главы революционного режима он может страстно хотеть только одного – убедительной военной победы. Логика правительств, рождающихся из революции, хорошо известна. Их возможности для маневрирования минимальны. Собственную легитимность им нужно доказывать немедленными успехами. И опираться приходится не столько на деморализованные силовые структуры прежнего режима, сколько на новые революционные формирования.
Поэтому разговоры о том, что ввод в Донбасс воинственной нацгвардии будто бы толкает его жителей к сепаратистам, совершенно нелепы. Без революционных контингентов Киев проиграет борьбу за Донбасс со стопроцентной гарантией. А проигрыш этой борьбы, хоть и не с полной, но с высокой долей уверенности, приведет к распаду или дезорганизации остальной Украины.
_00019.jpg)
Действительно, настроения в Донбассе накануне войны радикально отличались от атмосферы в остальных русскоговорящих областях Украины (объединяемых пропагандой в несуществующий в реальном мире конструкт "Новороссия"). В Донбассе восприняли новый украинский режим как нелегитимный и не то чтобы стремились присоединиться к России, но сильно опасались разрыва связей с нею.
Незачем гадать, во что превратятся эти настроения после победы армии Порошенко, если таковая состоится. Не исключено, они конвертируются в мирный политический сепаратизм. А Киев со временем, может быть, и позволит этому региону отдрейфовать на восток. В конце концов, большая часть Донбассщины и Луганщины – явный балласт для европейской Украины.
Но это гадания, которые способны приобрести смысл только после утверждения на Украине прочной и уверенной в себе общественной системы. Ведь только сильный может пойти на такие уступки без смертельного риска для себя. А для сегодняшнего Киева совершенно естественно биться до победы.
Так же, как и для Гиркина. Какой у него может быть "круглый стол" с представителями страны, которую он искренне считает ошибкой природы? В бесконечном числе заявлений, сделанных то ли им самим, то ли от его лица, постоянно фигурирует Новороссия во всем своем размахе, от Дона и до Днестра, в создании которой он видит свою историческую задачу. Даже самые проникновенные аналитики не находят в идеях Гиркина какого бы то ни было потенциала для компромиссов.И какой же тогда смысл может иметь "прекращение огня" или "стол переговоров"? Да либо никакого смысла, либо это будет мероприятие, на котором оформят победу одних и поражение других. Допустим, согласуют график вывода украинских войск из Донбасса, а может, и из шести остальных "новороссийских" областей Украины. Или, наоборот, откроют коридор для отхода сепаратистских контингентов в Россию.
За войну отвечают те, кто ее разожгли. Но, раз начавшись, она не может быть остановлена благопожеланиями. И в этой "локальной" якобы войне уже сложили головы, наверное, около тысячи человек. Близок ли мир? Я не знаю. Но его могут установить только те, кто в этой войне победит.
Сергей Шелин
Подробнее: