Война в Сирии глазами российских мусульман
АЛЕКСЕЙ МАЛАШЕНКО
Научная статья 23 июня 2016
Вступив 30 сентября 2015 года в войну в Сирии, Россия усугубила одну из своих сложных внутренних проблем — проблему отношений государства и мусульманской общины.
Операция в Сирии — не первое вмешательство Москвы в вооруженные конфликты в мусульманском мире. С 1956 года, когда разразился Суэцкий кризис, СССР активно действовал на Ближнем Востоке, оказывая военно-политическую, военно-техническую и — негласно — прямую военную помощь Египту и Сирии в их войнах и противостоянии с Израилем. В 1979 году началась 10-летняя советская интервенция в Афганистан, в 1992 году российские войска были задействованы в гражданской войне в Таджикистане. В 1994 году началась война в Чечне, продолжавшаяся до начала 2000-х.
Ни участие СССР в боевых действиях на Ближнем Востоке, ни афганская война практически не повлияли на самосознание советских мусульман, составлявших примерно пятую часть населения страны. Понятие «мусульманский мир» было для них скорее абстрактным. (Показательно, что в те времена в СССР существовало понятие «зарубежный ислам», которым пользовались, чтобы отделить «своих» мусульман от остальных.) Проявлений исламской солидарности в СССР отмечено не было. Более того, по некоторым наблюдениям, афганские муджахеды вызывали у жителей советской Средней Азии раздражение, и их сопротивление не ассоциировалось в сознании узбеков или таджиков с защитой ислама.
Исламский фактор, да и то не в полной мере, проявился лишь во время чеченских войн. Именно тогда в российском мусульманском сообществе заговорили о том, что Москва борется не просто с региональным сепаратизмом, но сражается с мусульманами, поставившими себе целью установление «исламского порядка», создание «исламского государства», образ которого в то время не был внятно артикулирован. Впервые обнаружилась и исламская солидарность — чеченцам симпатизировали и мусульманские народы Северного Кавказа, и даже татары, несколько десятков которых воевали на стороне сепаратистов. Татарская элита в лице тогдашнего президента Республики Татарстан Минтимера Шаймиева очень осторожно пыталась играть посредническую роль между Москвой и Грозным.
В 1990-е, в атмосфере общей радикализации и политизации ислама, у российских мусульман появилось ощущение общей религиозно-культурной идентичности внутри страны и одновременно с ним — представление, что все они являются частью мировой мусульманской уммы, мусульманского мира, который тогда почти целиком был на стороне чеченского сопротивления. Российские мусульмане начинали воспринимать внутреннюю и внешнюю политику Москвы сквозь призму своей новообретенной исламской идентичности.
Что думают мусульмане
Похожим образом на самосознание российских мусульман сегодня влияет российская военная операция в Сирии. Несмотря на то что массовая пропаганда называет объектом российских бомбардировок исключительно Исламское государство-халифат , многие российские мусульмане считают, что задача Москвы — разгром сирийской оппозиции и поддержка Башара Асада, а стратегическая цель России — утверждение своего присутствия на Ближнем Востоке.
По словам лояльного Кремлю духовенства, российские мусульмане поддерживают официальный курс Москвы и даже считают, что операция в Сирии «улучшит отношение исламского сообщества к государственной власти». В Дагестане, например, политику РФ одобряют 52% населения1. В то же время многие мусульмане, ссылаясь на отсутствие интереса к внешней политике («там, наверху, виднее») и на слабое знание религиозной проблематики, уклоняются от прямого ответа на поставленный вопрос. В заявлении Совета алимов (богословов) Дагестана сказано, что «действия России в Сирии направлены… на восстановление мира и стабилизацию обстановки в регионе» 2. Их поддержали наиболее влиятельные духовные лица России — председатель Совета муфтиев Равиль Гайнутдин, глава Центрального духовного управления мусульман Талгат Татджутдин, глава Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев, муфтий Татарстана Камиль Самигуллин. Именно эти муфтии контролируют основную часть российских мечетей и общин. Большинство остальных российских муфтиев также разделяют официальную позицию правительства по Сирии, хотя и предпочитают хранить молчание и публично не высказываться по поводу военной операции.
Согласна ли с муфтиями российская умма? На авторитетном сайте «Голос ислама» утверждается, что российские муфтии говорят «не от имени всех мусульман, а от имени тех, кто находится у них в духовном подчинении, и, как правило, это очень узкий круг имамов и общественных деятелей…»3 Председатель Духовного управления мусульман азиатской части России Нафигулла Аширов считает, что часть мусульман «озабочена действиями России в Сирии» 4. Действительно, многие имамы, не высказываясь публично, считают российские бомбардировки ошибкой и даже преступлением, поскольку они приводят к жертвам среди мирного населения. Мусульманские радикалы идут гораздо дальше. Имам мечети Тауба в Набережных Челнах Салман Булгарский говорит, что мусульмане России, «стиснув зубы, делают дуа (молитву. — Араб.) за мусульман в Сирии»5. Не все доверяют официальной пропаганде, люди получают альтернативную информацию, в том числе на зарубежных сайтах, а также из аккаунтов ИГ-халифата и оппозиционной «Хизб ут-Тахрир». С другой стороны, существует мнение, что «российские мусульмане не знают, как относится арабский мир к российскому вмешательству в Сирии…»6
Поначалу помощь Москвы режиму Башара Асада не вызывала заметного протеста у российских мусульман. В 2013 году было всего две демонстрации в поддержку сирийской оппозиции — они прошли в Махачкале и собрали по несколько сотен человек каждая. Организаторы демонстраций обвиняли власти РФ в том, что в Сирии Россия «воюет против ислама». В том же году о своей солидарности с сирийской оппозицией заявил известный радикализмом Татарский общественный центр (ТОЦ). Председатель отделения ТОЦ в Набережных Челнах, где традиционно сильны исламисты, Рафис Кашапов сообщил, что центр поддерживает волонтеров, направляющихся воевать против войск Асада в Сирию. По словам Кашапова, в пригороде Дамаска на стенах появились надписи «Сегодня Сирия, завтра Россия! Чеченцы, татары, поднимайтесь»7. Однако это были эпизодические проявления несогласия.
Точных данных о том, сколько российских мусульман негативно относится к действиям РФ в Сирии, не существует. Оценочные же данные, которые приводят журналисты, эксперты, представители мусульманского духовенства и сотрудники спецслужб, сильно разнятся. Обращает на себя внимание тот факт, что наибольший процент называют силовики — они полагают, что против российской политики в Сирии выступает чуть ли не каждый третий мусульманин. В неофициальных беседах автору доводилось слышать мнение, что «все они (мусульмане. — А.М.) за свой халифат, даже татары».
Те, кто не поддерживает военную кампанию, считают, что Россия в Сирии воюет против ислама. Несмотря на аргументы официального духовенства, что действия сирийской оппозиции и ИГ-халифата противоречат нормам ислама, что ИГ, по выражению лидера Чечни Рамзана Кадырова, это «государство иблиса (дьявола)», часть мусульман уверена, что Россия действительно выступает как враг ислама, а заодно и пособник Запада. Ведь она воюет с мусульманами в мусульманской стране. Отношение этой части мусульман к российской военной кампании могло бы ухудшиться еще больше, если бы было принято решение о проведении наземной операции.
Кто едет воевать в Сирию
Оценить количество российских мусульман, направившихся воевать на Ближний Восток, довольно непросто. Очевидно, однако, что этот поток в 2016 году несколько сократился. В мае 2015-го директор Федеральной службы безопасности Александр Бортников привел цифру в 1700 человек8. По данным российских силовых структур, в рядах ИГ-халифата — 5000 «добровольцев» из России9. В начале 2015 года только чеченцев из России насчитывалось 150 человек, всего же их, включая приехавших из Европы, было от 1500 до 200010. Российский ученый Ахмед Ярлыкапов говорит о 3000. К концу 2014 года в Сирии в составе ИГ-халифата сражалось от 85 до 150 выходцев из Кабардино-Балкарии. В 2015 году из Дагестана, по словам его главы Рамазана Абдулатипова, в Сирию уехало 643 муджахеда11. По данным же Министерства внутренних дел республики, на Ближнем Востоке воюют 900 дагестанских боевиков. Однако, по информации из неофициальных источников, их на самом деле более 2000. На Ближний Восток отправились не только мусульмане Кавказа. По информации ФСБ, в составе ИГ-халифата 200 выходцев с Поволжья12. Несколько десятков человек ушли на сирийскую войну из Москвы, Санкт-Петербурга, Тюмени, Новосибирска, Астрахани. Из Крыма на джихад, по сведениям крымского муфтия Руслана Саитвалиева, уехали 500 человек (эта цифра, вероятно, завышена)13. Верховный муфтий Сирии однажды заявил, что на стороне сирийской оппозиции в 2012–2013 годах (т.е. до возникновения ИГ-халифата) сражались 2000 мусульман из России14.
Сколько их погибло, неизвестно. Самую удивительную цифру привело в марте 2016 года Министерство обороны РФ, когда после частичного вывода из Сирии воздушно-космических сил докладывало об успехах проведенной операции. По представленным данным, было уничтожено 2000 боевиков — выходцев из России15. Кто и как определял гражданство убитых, непонятно. Но если эта цифра верна, то получается, что российские ВКС уничтожили половину, а то и большинство воевавших за ИГ-халифат российских граждан.
Идея помощи единомышленникам на Ближнем Востоке распространилась по всей мусульманской России и стала феноменом общефедерального масштаба. Можно сказать, что Россию и, шире, Евразию пересекает «исламистский путь». Участвующие в сирийской войне чеченские боевики считают, что продолжают воевать за независимость Чеченской Республики Ичкерия. В войсках ИГ-халифата — а следовательно, и в сирийской оппозиции — есть чеченские подразделения, символично называющие себя «бригадами» Хаттаба, Шамиля Басаева, Джохара Дудаева (численность бойцов этих «бригад» вряд ли превышает размер одной роты).
Среди возвращающихся в Россию, по-видимому, складывается неформальное «братство» мусульман — ветеранов войны на Ближнем Востоке.
Необходимо учитывать, что в сирийском конфликте Россия оказалась союзником шиитов: Ирана, ливанской «Хезбуллы», а также Башара Асада, принадлежащего к причисляемой к шиизму алавитской секте. Подавляющая же часть российских мусульман — сунниты. По мере развития событий, особенно когда шиито-суннитскому аспекту конфликта стали уделять большое внимание в странах Персидского залива, российские мусульмане столкнулись с тем, что их страна де-факто поддерживает шиитов против суннитов. И это вызывает дополнительное раздражение.
Поэтому все больше переправляющихся на Ближний Восток мусульман едут не просто сражаться за ислам, но и бороться против «шиитской агрессии». В первую очередь речь идет о выходцах из Дагестана, где нюансы, различия внутри ислама воспринимаются наиболее остро. Примерно треть дагестанцев убеждены, что Россия участвует в шиито-суннитском конфликте.
Российские тюрки и конфликт с Турцией
Негативно повлиял на восприятие российскими мусульманами войны в Сирии и эпизод со сбитым Турцией 24 ноября 2015 года фронтовым бомбардировщиком Су-24. Последовавшее вслед за ним стремительное обрушение российско-турецких отношений вызвало остро отрицательную реакцию среди татар. И дело не только в экономической составляющей этих отношений (до конфликта ежегодный объем турецких инвестиций в Татарстан составлял $2 млрд, а двусторонний товарооборот в 2013 году — $659,4 млн), но и в том, что татары видят себя частью тюркского мира. Татарстанские политики не комментировали российско-турецкий скандал, де-факто соблюдая «нейтралитет». Показательно, что в то время как в Москве у посольства Турции прошла бурная демонстрация протеста, в Казани местная полиция сдерживала страсти манифестантов. В Татарстане было болезненно воспринято и требование закрыть турецкие культурные центры. Подобные эмоции сохраняются в памяти надолго. Все это может повлиять на политические преференции мусульман, в том числе на их отношение персонально к Путину, который считается главным проводником антитурецкого курса.
Чего следует опасаться
Кремль вынужден внимательно следить за тем, как реагируют российские мусульмане на участие России в сирийской войне. Публично эта озабоченность не выражается, зато известно, что службы безопасности работают более тщательно, чем прежде. Возросла угроза террористических актов, при этом признается, что спецслужбы не готовы эффективно противостоять терроризму. Генеральный прокурор РФ Юрий Чайка отмечает «неудовлетворительность качества оперативной работы». По его мнению, «следователи не выясняют источники поступления бандформированиям оружия, боеприпасов и взрывчатки, а также каналы их финансирования»16.
Война в Сирии уже привела к подрыву в октябре 2015 года российского авиалайнера над Синайским полуостровом. Пока это единственный пример крупного теракта против России. Нет гарантии, что что-то подобное не случится на ее собственной территории. Сотрудники спецслужб в качестве возможных целей террористических атак называют не только Северный Кавказ и Татарстан, но и Москву. В запущенном в интернете видеоролике, где ИГ-халифат угрожал России пролить «моря крови», были фотографии московских достопримечательностей и казанской соборной мечети Кул-Шариф. Это прямой намек на то, что именно здесь могут произойти террористической атаки. Уже вскоре после начала операции российских ВКС в Сирии полиция задержала группу из 12 человек, которая, по словам правоохранительных органов, планировала взрыв в московском метро. В составе этой группы были как уроженцы Северного Кавказа, так и выходцы из Сирии. В декабре 2015 года произошел теракт в дагестанском городе Дербент, ответственность взял на себя ИГ-халифат. Власти сочли, что теракт совершили местные боевики. В феврале 2016 года в Екатеринбурге была задержана группа из семи человек, готовившая, по данным спецслужб, теракты в нескольких городах России, в том числе в Москве. В мае была задержана еще одна группа боевиков, которая планировала теракты к 9 Мая, празднику Победы в Великой Отечественной войне.
Выводы
Участвовать в войне в мусульманском мире, имея за спиной 20 млн соотечественников-мусульман, рискованно. Особенно когда контролировать их настроения становится все сложнее, если вообще возможно.
Российское военное присутствие в Сирии привело к определенной радикализации российского мусульманского сообщества. Она проходит на фоне «освоения» исламом новых территорий — Урала, Сибири, Дальнего Востока — благодаря росту миграции из Центральной Азии и продвижению мусульман вглубь России с Северного Кавказа. Внешний и внутренний миграционные потоки становятся каналами для проникновения и закрепления в российском мусульманском сообществе критического восприятия действий власти, в том числе с недавних пор — ее внешней политики на Ближнем Востоке.
Все это облегчает деятельность радикальных и экстремистских групп, в том числе связанных с ИГ-халифатом, причем отношения российской уммы с теми, кто сражается на Ближнем Востоке, становятся все более прочными.
Многие в российской умме задаются вопросом: какие интересы на самом деле преследовало руководство страны, ввязываясь во внутренний сирийский конфликт? И не слишком ли часто Россия воюет против мусульман? Таким образом постепенно формируется негативное видение российско-мусульманских отношений — Афганистан, Чечня, участие в сирийской войне и последний, неожиданный и непонятный для мусульман-тюрок конфликт с Турций. Это видение усугубляется еще и тем, что ни в одном столкновении с мусульманами Россия не одержала полноценную победу. Совершенно неочевидна ее победа и в Сирии, а также в войне против ИГ-халифата.
По мере вовлечения России в конфликт на Ближнем Востоке российские мусульмане все более остро будут ощущать собственную значимость и в самой стране, и в ее внешней политике. Они будут добиваться большего уважения в конфессиональной сфере — требовать строительства новых мечетей, предоставления возможности следовать исламскому образу жизни.
Рост претензий мусульман и радикализация их настроений могут вызвать ответную реакцию в обществе, привести к обострению этноконфессиональных отношений, усилению исламофобии, националистических тенденций среди славянского населения, которые и без того становятся все заметнее.
Власти предстоит не только усилить контроль за ситуацией в российском мусульманском сообществе, но и самой к этой ситуации приспособиться. Политика в отношении и ислама, и мусульман может стать более гибкой, а баланс между «кнутом и пряником» измениться в пользу последнего. Уже есть подтверждающие это свидетельства. Так, началу операции российских ВКС в Сирии предшествовало торжественное открытие в Москве Соборной мечети, на котором присутствовал президент Владимир Путин. Рамзан Кадыров уже не только называет уехавших на Ближний Восток и вернувшихся оттуда мусульман «шайтанами», но признает их «заблудшими душами», которые, совершив ошибки, готовы стать на путь исправления. Аналогичные настроения в январе 2016 года обнаружились в Государственной думе — некоторые депутаты заговорили о том, что раскаявшиеся и «отрекшиеся от „Исламского государства“» могут быть амнистированы17. В мае 2016 года российское телевидение уделило много эфирного времени трансляции военного парада в Грозном в честь Дня Победы.
Последствия сирийской кампании могут оказать негативное влияние на президентские выборы 2018 года. Военное участие России в сирийском конфликте понижает в глазах многих мусульман авторитет Путина как главного творца внешней политики на Ближнем Востоке. Уход Башара Асада они воспримут как поражение российской внешней политики на «исламском направлении». Напротив, если Асад останется у власти, это неизбежно приведет к продолжению войны, которая станет бесконечной и оттого совсем непопулярной в глазах мусульман. И уж совсем неприемлемым для суннитов будет сценарий, по которому на западе Сирии сформируется «алавитское» (шиитское) государство во главе с кланом Асадов.
Таким образом, любое развитие событий в Сирии может означать поражение России и персонально Путина в глазах российских мусульман, а также понижение его реального рейтинга.
Примечания
1 Российские мусульмане поддерживают операции в Сирии. — Newsland. — 2015. — 17 декабря // https://newsland.com/user/4297848534/content/rossiiskie-musulmane-podderzhivaiut-operatsiiu-v-sirii/4896183.
2 Заявление Совета алимов Дагестана по конфликту в Сирии. — Islam News. — 2015. — 17 октября // http://www.islamnwes.ru/news-477726.html.
3 Российские мусульмане о бомбардировках в Сирии. — Голос ислама. — 2015. — 5 октября // http://golosislama.com/news.php?id=27929.
4 Российские мусульмане о бомбардировках в Сирии. — Голос ислама. — 2015. — 5 октября // http://golosislama.com/news.php?id=27929.
5 Мусульмане России — отношение к интервенции в Сирии // http://ayyamru.worldpress.com/2015/10/20%ed10%/ebc/%ad1%83%%ed1%81%ed1%83%ed0.
6 Хлякина Д. Когда режим ослабнет, тогда все и припомнится. — The New Times. — 2016. — 1 февраля.
7 В Татарстане национал-сепаратисты объявили о поддержке боевиков-исламистов в Сирии. — Regnum. — 2013. — 13 июня // http://regnum.ru/news/polit/1670767.html.
8 Бойко А. Среди «мусульман, убивающих мусульман» в Сирии и Ираке, могут воевать 1700 россиян. — Комсомольская правда. — http://www.kp.ru/dayli/26344/3227246/.
9 Сокирянская Е. Абу Мясо. — Новая газета. — 2016. — 11 мая.
10 ИГИЛ движется на Кавказ. —Eurasianews. http://eurasianews.net/religiya/igil-dvizhetsya-na-kavkaz.
11 «Мы не выходили из кризиса, и он в какой-то степени работает на нас». Интервью Рамазана Абдулатипова. — Ведомости. — 2015. — 24 декабря.
12 Бизнес Online. Деловая электронная газета Татарстана // www.business-gazeta.ru/article/134872.
13 Амелина Я. Крым: «При хорошем контроле нет никаких рисков» // Амелина Я., Арешев А. «Исламское государство»: сущность и противостояние. Аналитический доклад. — Владикавказ: Кавказский геополитический клуб, 2015. — С. 86.
14 Мусульмане Поволжья в рядах «Талибана» и ИГИЛ: масштаб проблемы, механизм вербовки, последствия. — Агентство политических новостей. — 2015. — 8 октября // http://www.apn.ru/publications/print34174.html.
15 Сафронов И., Горяшко С., Ефимова М. Иногда они улетают. — Коммерсантъ-Власть. — 2016. — 21 марта.
16 Сухаренко А. «Золотой» антитеррор. — Независимая газета. — 2016. — 3 февраля.
17 Трофимова Е. Отрекшимся от «Исламского государства» обещают амнистию. — Независимая газета. — 2016. — 13 января.
Read more at: