Редакционная статья Iran.ru
04 августа 2016
Президент Путин 8 августа посетит Баку для участия в первой трехсторонней встрече лидеров Азербайджана, Ирана и России. Намечается новый формат регионального взаимодействия. Что общего для всех трех этих государств может быть в политической повестке? Если говорить об актуальных вопросах международной и региональной политики, то для Баку наибольший интерес представляет проблема Нагорного Карабаха, а для Москвы и Тегерана – что и как делать дальше в Сирии. Без этих тем не обойтись, в той или иной мере они будут рассматриваться лидерами трех стран вместе, а также и на двусторонних встречах, которые, конечно же, будут иметь свое особое значение. Смущает, правда, скоротечность форума, успеть за один день многое, вряд ли, получится. Тем не менее, посмотрим на некоторые исходные позиции сторон накануне встречи лидеров трех стран в Баку.
Каспийское море на троих не делится
Вряд ли президенты трех прикаспийских государств упустят возможность обменяться мнениями о неудачной работе своих министров иностранных дел, не сумевших на июльской встрече в Астане продвинуться в согласовании очередного варианта конвенции по правовому статусу Каспийского моря. Отсутствие договоренностей стало причиной переноса Каспийского саммита на следующий, 2018-й год. Остается нерешенной проблема раздела дна. От того, какую часть шельфа получит та или иная страна, зависит её доля запасов углеводородов. Иран выступает за равные права пяти прикаспийских государств на акваторию и недра моря. Сегодня иранская доля на Каспии - самая незначительная и составляет 13,8%, а Тегеран хотел бы иметь 20%.
Тегерану предлагается делить дно по принципу срединной линии, тогда точка стыка разграничительных линий между Азербайджаном, Ираном и Туркменистаном оказывается севернее и Ирану достаётся 13,8% дна моря. Иран продолжает настаивать на получении 20% дна: в этом случае у него появляется доступ к нефтяным месторождениям Алов, Араз и Шарг. Фактически иранская позиция требует пересмотра ранее заключенных двусторонних соглашений России с Азербайджаном и Казахстаном, а также принципа срединой линии, который больше десяти лет применяют эти страны.
Более того, чтобы уравнять всю «пятёрку» (каждому государству - по 20% каспийского дна) потребуется часть доли Азербайджана (19,5%) и Туркменистана (18,4%) передать Ирану (13,8%), после чего Азербайджану нужно будет добрать свои 20% за счёт России (18,7%), которая, как и Туркменистан, станет претендовать на казахстанский сектор (29,6%). То есть больше всех проигрывает в этом случае Казахстан, теряющий свои права почти на 10% дна Каспия, а в самом большом выигрыше оказывается Иран, приобретающий дополнительно 6,2% каспийского шельфа.
Понятно, что без Казахстана и Туркменистана на встрече в Баку эта арифметика рассматриваться не будет, но напомнить иранскому президенту о необходимости компромисса в каспийском споре, пожалуй, было бы уместным. По меньшей мере, Азербайджану и Ирану предлагается договариваться напрямую, пока же Каспий разделен на основе соответствующих соглашений между Россией, Азербайджаном и Казахстаном, а также между Казахстаном и Туркменистаном. Пока нет оснований полагать, что Иран может кардинально изменить свою позицию по этому вопросу, а значит акцентировать внимание на неуступчивости иранского партнера по Каспию на этой встрече не станут. Нужны положительные итоги встречи и, желательно, прорывные решения.
За спиной у Армении по Карабаху договариваться нет смысла
По этой же причине не стоит ожидать конкретных трехсторонних решений по Карабаху, устраивающих азербайджанскую сторону. Напомним, что международный мандат на урегулирование конфликта с 1992 года находится у Минской группы ОБСЕ (ее сопредседателями являются Россия, США и Франция). Согласно мандату, нагорно-карабахский конфликт должен быть урегулирован на основании принципов неприменения силы/угрозы ее применения, территориальной целостности и права наций на самоопределение. Политико-правовой режим в зоне конфликта регулируется соглашением «О прекращении огня», а также трехсторонним соглашением «Об укреплении режима прекращения огня в зоне нагорно-карабахского конфликта», которое было подписано в феврале 1995 года при посредничестве России и Швеции (на тот момент она председательствовала в ОБСЕ). Оба соглашения являются бессрочными.
Поэтому вполне объяснимо равноудаленное отношение Ирана от каждой из сторон Нагорно-Карабахского конфликта, и в этот раз в Баку за спиной у Армении иранцы договариваться не станут. Претензии Баку к Тегерану известны: в вопросе Нагорного Карабаха Иран якобы должен продемонстрировать такую же позицию, какую он занимает по вопросу Палестины. То есть решительно и со всеми возможностями выступить на стороне Азербайджана против Армении. Однако иранское руководство все эти годы ни разу однозначно не поддержало Азербайджан. Оставаясь в стороне от переговорного процесса, сконцентрированного в компетенции деятельности Минской группы, Иран считает для себя выгодным поддерживать баланс сил между противоборствующими армянской и азербайджанской сторонами. Отношения ИРИ с Арменией выстраиваются без оглядки на негативную реакцию в Азербайджане.
Да, Иран оказывает огромную помощь Армении, и если бы не Тегеран, то сегодня Ереван был бы в намного более сложном положении. Большая часть продовольствия, энергоресурсов, стройматериалов и иных товаров в Армению поставляются именно Ираном и через него. Другими словами, Армения развивается во многом благодаря Тегерану. Принципиальные позиции Исламской Республики по поводу Нагорного Карабаха не изменились и при президенте Роухани. Силовой вариант решения нагорно-карабахского конфликта для Тегерана исключен. Иран выступает против любых действий, направленных против стабильности, безопасности и мира в регионе.
В МИД ИРИ исходят из того, что в переговорном процессе отсутствует прогресс не из-за того, что посредники нехорошие или предложения неудачные, а из-за отсутствия политической воли у руководства обеих сторон к дипломатическому решению конфликта, который может быть урегулирован на основании диалога Баку и Еревана.
Что касается взаимодействия России с Ираном в урегулировании этого конфликта, то сегодня позиции Москвы и Тегерана близки, хотя каких-либо совместных инициатив не заметно. Россия на этом треке проявляет гораздо большую активность. К примеру, в Санкт-Петербурге 20 июня состоялась трехсторонняя встреча президентов Азербайджана Ильхама Алиева и Армении Сержа Саргсяна при посредничестве Владимира Путина. Прорыва не произошло. Это неудивительно, если учесть, что позиции сторон по вопросу урегулирования конфликта по-прежнему диаметрально противоположны. Но при этом Москва остается приемлемым для обеих сторон посредником за столом переговоров и гарантом невозобновления боевых действий.
Россия последовательно стремится удержать статус-кво у своих южных границ и не допустить разрастания конфликта и его эскалации. Да, заморозка» конфликта является не самым приемлемым, но во многом вынужденным вариантом для России, позиции сторон в переговорном процессе остаются противоположными, и вероятность эффективного компромисса между ними пока крайне низка. Баку не готов отказаться от политики силового давления на армянскую сторону и будет делать попытки продолжать их. В свою очередь, позиция Степанакерта и Еревана остается жесткой.
Сирия – основная тема для Путина и Роухани
Ожидать присоединения Азербайджана к российско-иранским усилиям по сохранению правительства Башара Асада нет оснований. Что касается роли Баку в сирийском урегулировании, она остается строго протокольной, одобряющей миротворческие инициативы, но только на дипломатическом уровне. Азербайджанское руководство дистанцируется от участия в решении практических вопросов сирийского кризиса, и менять свою позицию не будет. Баку не оказывает содействия Москве и Тегерану, но руководство АР отказалось от приглашения Эр-Рияда вступить в саудовскую коалицию. Азербайджан не стал таким образом позиционировать себя как «неотъемлемая часть исламского мира», чтобы не сеять сомнения в своем предпочтении больше двигаться в сторону Европы. В целом, решение разумное, союз с саудитами – это всегда риск проекции ближневосточного хаоса на свою страну, к тому же саудовский альянс создавался явно в противовес российско-иранскому военному взаимодействию в Сирии.
Лидеры России и Ирана проведут отдельные переговоры в Баку. Подвергать сомнению дальнейшее взаимодействие Москвы и Тегерана по Сирии сегодня поводов нет. В сирийском вопросе руководство ИРИ рассчитывает на долгосрочные связи с Россией. Точка зрения на Россию как партнера в Сирии будет доминировать и на встрече президентов в Баку. Речь не идет о создании полноценного военно-политического альянса, Москва и Тегеран сохраняют собственные цели и задачи в Сирии, имеют отличающиеся мотивы сирийской политики, однако это не отталкивает оба государства от сотрудничества, а наоборот создает общую основу для более тесного взаимодействия.
Иран и Россия, в отличие от всех остальных ключевых игроков в сирийском конфликте, заинтересованы в сохранении государственных институтов в Сирии. При этом Тегеран сегодня уже не видит конечной целью своего военного присутствия в Сирии возвращение Асаду полного контроля над страной. Руководство ИРИ признает, что это невозможно, для подобного сценария у Ирана просто нет достаточных военных и политических ресурсов. Стало очевидным и то, что сирийская армия даже при столь мощной воздушной поддержке российской авиации не в состоянии переломить ход гражданской войны в свою пользу.
Пусть и вынуждено, но Иран присоединился к российской позиции поддержать усилия международного сообщества по решению сирийского конфликта дипломатическим путем. Тем более что при таком сценарии российское и иранское влияние на определение будущего Сирии сохраняется. В этом и заключается прагматизм российского и иранского руководства. Иллюзий относительно полного взаимопонимания и безусловного совпадения конечных целей нет, однако ситуация требует оставить решение разногласий в стороне и укреплять сотрудничество по Сирии. Представляется, что встреча президентов Путина и Роухани даст новый импульс развитию именно этого варианта дальнейшего российско-иранского взаимодействия в Сирии.
Сотрудничество России и Ирана в Сирии укрепляет доверие между странами и может ускорить процесс расширения военно-технических связей. Не случайно ожидается, что одной из главных тем встречи президентов РФ и ИРИ в Баку станет вопрос расширения военно-технического сотрудничества двух государств. Россия уже поставила Ирану первую партию С-300, готова к отправке вторая партия этих систем ПВО, на очереди - выполнение финансовых обязательств иранской стороной. В составе российской делегации будет заместитель председателя правительства Дмитрий Рогозин, отвечающий за военно-промышленный комплекс. Видимо, по ВТС предстоит предметный разговор, и не только по С-300. Иран уже проявил интерес к российской бронетехнике, самолетам Су-30, военно-морской технике, учебным самолетам и транспортным вертолетам.
Самая презентабельная тема – «Север-Юг»
Как это ни странно, но до сих пор нет прямого железнодорожного сообщения между Россией и Ираном через территорию Азербайджана. Во времена Советского Союза поезда с Курского вокзала Москвы отправлялись через Баку в Тегеран по расписанию, сегодня маршрут тупиковый из-за конфликта Азербайджана и Армении. Нужно другое направление через азербайджанскую Астару, до которой иранские железные дороги так и не добрались.
Широко разрекламированный транспортный коридор «Север – Юг» завис совсем рядом с иранской столицей. Дальше Казвина в сторону Каспия стальная магистраль даже до Решта не добралась, от которого до азербайджанской границы рукой подать, всего-то 150 км вдоль каспийского побережья до Астары. Для континентального транспортного проекта, которым является «Север-Юг», сущая мелочь, однако, в течение 15 лет она остается нерешенной. Может этот проект не имеет никакой эффективности, не нужен ни Азербайджану, ни Ирану, ни России? Далеко не так.
Транспортный коридор «Север – Юг» – это маршрут от Санкт-Петербурга до Индии, порта Мумбаи (Бомбей), протяженностью 7,2 тыс. км. Его цель – перевозить грузы из Индии, Ирана и других стран Персидского залива на российскую территорию через Каспийское море и далее в Северную и Западную Европу. Сегодня грузопоток из Индии в сторону европейской части РФ обеспечивается морскими перевозками: из Санкт-Петербурга грузы плывут, огибая всю западную часть Европы через Суэцкий канал. В итоге расчетное время в пути из порта Мумбаи в Москву составляет около 40 суток, а через Иран - 14.
В апреле 2016 года за реализацию проекта транспортного коридора «Север – Юг» взялись министры иностранных дел Азербайджана, Ирана и России. Последовали оптимистичные заявления. Глава внешней политики ИРИ Джавад Зариф сообщил о выходе проекта на «завершающую стадию». Руководитель МИД РФ Сергей Лавров заявил о трехсторонней договоренности окончательного согласования министерствами транспорта технических и финансовых параметрах проекта, а также взаимодействии по линии таможенных и консульских служб. Стало ясно, что «Север – Юг» стал предметом особого внимания политического руководства трех стран.
Проблем в расширении транспортной инфраструктуры в Каспийском регионе не мало. Вполне логично, что транспортный коридор «Север-Юг» будет одной из основных тем на трехсторонней встрече глав государств. «Север – Юг» имеет стратегическое значение для России, потому что создает кратчайший выход в бассейн Индийского океана. Собственно, прямой выход в океан получают также и все те страны, которые имеют выход в закрытое Каспийское море. Фактически этот вертикальный маршрут может идти от Арктики до Индийского океана. Этот проект соответствует повышению экономической и коммуникационной важности Азербайджана. Иран же получит новую железную дорогу, открывающую ему кратчайший транспортный доступ к рынкам России и Европы.
******
С одной стороны, лидерам этих стран есть, что обсудить в Баку, с другой – принимать решения в трехстороннем формате, без участия других государств региона, выглядит некорректным. Каспий нельзя делить без Казахстана и Туркменистана. Определять новые шаги в урегулировании проблемы Нагорного Карабаха без Армении также неприемлемо. По этим вопросам, вряд ли, будут приняты знаковые решения, скорее, состоится обмен мнениями, в том числе и в двустороннем формате. Есть основания полагать, что главным итогом переговоров в Баку скорее станут новые трехсторонние договоренности о сотрудничестве в развитии транспортной инфраструктуры Каспийского региона и лидеры трех стран наконец-то решат проблему объединения в единый транзитный коридор железных дорог Азербайджана, Ирана и России.
Iran.ru