Украина: вызовы и проблески надежды
JAMES F. COLLINS
Ambassador Collins was the U.S. ambassador to the Russian Federation from 1997 to 2001 and is an expert on the former Soviet Union, its successor states, and the Middle East.
James Collins
@CARNEGIERUSSIA
Научная статья 17 декабря 2015
События на востоке Украины поколебали основы порядка, сложившегося после холодной войны. Но определенная надежда на то, что более эффективный подход к построению системы безопасности в регионе все-таки возможен, существует.
Конфликт на востоке Украины между правительственными войсками и поддерживаемыми Россией сепаратистами представляет собой самый серьезный вызов безопасности и стабильности Евро-Атлантического региона после окончания холодной войны. Этот вооруженный конфликт — самый кровопролитный со времен Югославских войн 1990-х годов — подрывает основы международного порядка и консенсуса, сложившегося в последнюю четверть века.
Конфронтация на Украине, продолжающаяся уже больше года, бросает вызов представлениям и договоренностям о будущем Европы, которые считались основополагающими и незыблемыми со времен окончания холодной войны. Конфликт ставит под сомнение намерения стран, подписавших Хельсинкский заключительный акт 1975 г., продолжать чтить суверенитет и нерушимость границ в Европе. Он придает спорный характер обязательствам, взятым государствами Евро-Атлантического региона в Парижской хартии 1990 г., включая обязательство уважать и развивать демократические модели правления. А что касается усилий предотвратить дальнейшее распространение ядерных вооружений, он сводит на нет итоги подписанного Россией, Украиной, Великобританией и Соединенными Штатами Будапештского меморандума 1994 г., который гарантировал Украине безопасность в обмен на отказ от ядерного оружия.
События на востоке Украины разожгли давние конфликты и усилили трения по всей Восточной и Центральной Европе. Украинский конфликт расколол целый ряд регионов и групп, что привело к активизации и обострению культурных, межэтнических, языковых и религиозных разногласий: возврат грубого, зачастую обскурантистского национализма стал искрой, воспламеняющей вражду между соседями и узаконивающей ненависть и нетерпимость.
Все эти потрясения привели также к новому расколу Евро-Атлантического региона по линии Восток — Запад, что уже казалось немыслимым после завершения идеологической борьбы ХХ столетия. В результате в России и Европе акцент начал делаться на различиях между Востоком и Западом и соперничестве разных моделей развития. Каждая из сторон все больше противопоставляет себя другой, выдвигает собственные идеи региональной интеграции и преподносит себя как оплот в борьбе с ценностями другой стороны, даже не пытаясь найти точки соприкосновения.
События на Украине прямо или косвенно затрагивают граждан всех стран Евро-Атлантического региона. Этот конфликт положил конец стабильности и ощущению защищенности, которые большинство людей стали воспринимать как должное, поставив под сомнение саму возможность создания евро-атлантической системы безопасности. Он обернулся катастрофическими последствиями для украинской экономики, а воздействие санкций, введенных Западом против Москвы за ее участие в событиях на востоке Украины, и экономического спада в России, связанного со снижением цен на нефть, коснулось практически всех жителей региона. Человеческие потери также велики: боевые действия на Украине вынудили покинуть свои дома более 1,6 миллиона человек (к августу 2015 г.) и нарушили социально-экономический порядок в стране и у ее соседей.
И если американским наблюдателям нужен наглядный пример, чтобы показать, насколько энергия, внимание и целенаправленные усилия руководства США по разрешению конфликтов необходимы для мира и стабильности в Европе, в самих Соединенных Штатах и во всем Евро-Атлантическом регионе, то сегодня в этом плане ничто не сравнится по значению с украинским кризисом.
Что означал конец холодной войны
Эта тема чрезвычайно сложна. Ни один из нынешних конфликтов не порождает больше эмоций, тенденциозных оценок, да и просто демагогии, чем украинский. Здесь не только отсутствует единое мнение о характере конфликта, но и сами факты чаще всего трактуются по-разному. Характерный пример — разногласия в связи с выводами экспертов о крушении малайзийского авиалайнера на территории Восточной Украины в 2014 г.: западные следователи считают, что он был сбит российской ракетой, запущенной, вероятно, с контролируемой сепаратистами территории; российская сторона категорически отвергает такую версию.
Эти факторы осложняют работу всем тем, кто пытается обуздать украинский конфликт, найти решения, соответствующие международно признанным нормам, и урегулировать те реальные проблемы, из-за которых он стал таким ожесточенным, вызывает столько раздоров и несет в себе такую угрозу.
Автор этой статьи отнюдь не считает себя знатоком в вопросе урегулирования конфликтов, нет у него и простых ответов на те вызовы, что бросает нам сегодня украинская дилемма. Но, рассуждая о создавшейся ситуации как дипломат-практик с тридцатилетним стажем, как опытный специалист по отношениям с теми странами, которые оказались сегодня в центре конфликта, как ученый, занимающийся Евразией советского и постсоветского периодов, он может указать некоторые заслуживающие внимания отправные точки для выработки подходов, позволяющих разрешить или хотя бы обуздать нынешний кризис.
Во-первых, нельзя игнорировать историю. Это особенно актуально для американцев. Американское общество не любит копаться в прошлом и сосредоточено на будущем. Американцы торопятся решить одну проблему, чтобы поскорее перейти к следующей. Кроме того, они плохо понимают, каким бременем история и историческая память ложатся на плечи народов Европы, особенно Восточной, и Евразии.
Мало того, если многие страны Западной Европы после Второй мировой войны сумели изгнать многих демонов, веками разобщавших европейские народы, то на Востоке такого не случилось. Там коммунистический режим либо объявлял эти вопросы закрытыми благодаря созданию нового общественного строя, либо загонял их вглубь и игнорировал, оставляя старые раны гноиться.
Во-вторых, разные народы Евро-Атлантического региона так и не выработали общего понимания, оценок и постижения того, что означали конец холодной войны, прекращение идеологического противостояния между Востоком и Западом и распад СССР. Все аспекты этих событий от их экономических последствий до идеологического значения и связанных с ними потрясений весьма болезненно воспринимаются теми, кого они непосредственно затронули, и требуют от них больших психологических усилий. Те же, кто наблюдает издалека, имеют весьма смутное представление о происходящем.
Более того, между самими посткоммунистическими государствами до сих пор нет согласия относительно того, как они должны выстраивать общество, экономику, национальные устремления и идентичность. Нет также консенсуса или даже молчаливой договоренности о характере будущих межгосударственных отношений в регионе.
В-третьих, события, произошедшие в период окончания холодной войны и последующие двадцать пять лет, обернулись гигантским социально-экономическим и политическим бременем для стран и народов бывшей российской или советской империи, да и коммунистического мира в целом. В частности, из-за распада советской системы гражданам бывшего СССР и стран Варшавского договора пришлось пережить беспрецедентные социально-экономические потрясения и приспосабливаться к ним без сколько-нибудь четкого плана и представления о том, как преобразовать общество, сохранив при этом свою идентичность.
В политическом плане возникновение дюжины новых постсоветских государств и восстановление суверенитета такого же количества стран Восточной Европы предъявляет к их элитам невиданные требования. Во многих случаях у новых стран отсутствовала институциональная база для начала государственного строительства — налицо было лишь стремление к независимости. У них было весьма смутное представление о том, как создавать собственную систему управления, отсутствовал реальный опыт самостоятельной государственной жизни и решения проблем, связанных с этнически многообразным составом населения, доставшимся им в наследство.
В чем суть украинского конфликта?
В контексте этих соображений необходимо ответить на следующий вопрос: в чем состоит суть украинской дилеммы? Когда внешние наблюдатели обсуждают и пытаются оценить этот конфликт, они прежде всего должны понимать, с чем сталкиваются. Подход автора к данному вопросу во многом определяется мнением одного выдающегося и мудрого украинского государственного деятеля, заметившего: любой подход к этой трагедии требует признания того, что речь идет не об одном конфликте, а о комплексе как минимум из четырех разных, но неразрывно связанных конфликтов, каждый из которых влияет на развитие всех остальных.
Нынешний конфликт на Украине связан с тем, что эта страна является объектом в масштабной геополитической борьбе, уходящей корнями глубоко в историю давнего соперничества между Востоком и Западом. Конкретнее же в его основе лежат неурегулированные разногласия между Россией и западной системой альянсов относительно контуров, характера, руководства и организации будущей архитектуры безопасности в Евро-Атлантическом регионе.
Бóльшую часть двадцатипятилетнего периода, прошедшего со времени распада СССР, Соединенные Штаты и их союзники обладали возможностью без какого-либо противодействия определять подход к региональной безопасности в эпоху после холодной войны и характер структур, лежащих в ее основе. Центральное место в этой концепции занимало расширение НАТО и Евросоюза, которому Москва до начала 2000-х годов открыто не препятствовала, но которое никогда и не поддерживала — даже на начальном этапе. По мере того как европейские институты принимали в свой состав восточноевропейские страны бывшего Варшавского договора и укрепляли связи с новыми государствами на постсоветском пространстве, Москва ужесточала позицию против расширения и установила для него «запретную черту» — границы бывшего СССР. Ярким проявлением этого стала российско-грузинская война 2008 г.
И когда Украина после свержения президента Виктора Януковича в 2014 г. заявила о намерении связать свое будущее с ЕС, Москва отреагировала применением силы, нарушила суверенитет Украины, аннексировав Крым в марте 2014 г., и поддержала мятежников на востоке страны. Стремление не дать Украине переориентироваться на Запад — один из главных вопросов в этом конфликте и суть его геополитического измерения. Для любого устойчивого разрешения украинского кризиса в конечном счете необходимо урегулировать этот аспект конфликта и в целом проблемы безопасности, существующие между Россией и западной системой альянсов.
Есть у конфликта и важный геоэкономический аспект. Как минимум четверть века Украина и ее соседи оттягивали или игнорировали решение вопроса о долгосрочной ориентации экономики и о том, в какой степени постсоветская система, связывающая российскую и украинскую экономики, должна сохраняться в будущем. Когда в конце 2000-х годов ЕС, включив в свой состав несколько государств Восточной Европы, начал сворачивать расширение на восток, Брюссель приступил к реализации проекта по развитию отношений с новыми соседями на базе так называемого Восточного партнерства. Эта система договоренностей включает новый режим торговли, а также положения, обещающие облегчить передвижение людей, и ряд обязательств о проведении политических реформ со стороны государств, стремящихся к партнерству с ЕС.
Самое важное, что можно сказать о воздействии нового проекта на отношения между государствами региона и в частности на ситуацию вокруг Украины, — он обещал сломать экономическое статус-кво и грозил обширным экономическим связям России с этой страной. Заинтересованность украинской стороны в сближении с ЕС также бросала открытый вызов усилиям Москвы по созданию Евразийского экономического союза в противовес интеграционным проектам Брюсселя.
Хотя этот геоэкономический элемент проявился позднее и в большей степени ограничен пространством Европы, чем геополитический аспект, он тем не менее усугубил проблему, которую Москва видела в действиях Украины. Восточное партнерство увеличивало угрозу экономическим интересам и геоэкономическим задачам России, и его создание воспринималось как попытка существенно изменить торговые отношения между Украиной и Россией и между Украиной и ЕС в невыгодную для Москвы сторону.
Следует также отметить, что нынешний конфликт во многом стал следствием давно существующих, но не решенных и игнорировавшихся исторических противоречий между Россией и Украиной. Буквально с момента обретения Украиной независимости в 1991 г. ее отношения с Россией носили сложный, запутанный характер и нередко портились. Последствия разрыва связей, много веков объединявших Украину с Российской империей и СССР в сфере экономики, исторического развития, политических и общественных институтов, культуры, проявились в условиях неясности и конфликтности взаимоотношений двух стран в последние 25 лет. Сочетание сотрудничества и напряженности, общности и различия взглядов подпитывали разногласия в отношении украинской идентичности, увеличивали подозрения и недоверие, вносили в отношения с Россией элемент нестабильности.
В этих условиях самые разные проблемы — от мелких до важнейших — приводят к кризисам, разногласиям и драмам. А главный вопрос — о том, в какой степени Украина определяет себя как «не Россию», а Россия определяет Украину как часть своей сферы влияния, — превращал в глазах руководства обеих стран мелкие проблемы в крупные, а крупные в жизненно важные. Сторонам не удалось создать (и нынешний кризис лишь усугубляет эту ситуацию) предпосылки для нормализации российско-украинских отношений в краткосрочной перспективе — нормализации, в конечном счете необходимой для стабильности и безопасности обеих стран, которые география обрекает на жизнь бок о бок друг с другом.
Наконец — и по ряду причин это самое важное — существует и многоаспектный конфликт внутри самой Украины. У него несколько измерений: это и распри вокруг определения «украинскости», и борьба за то, какая социально-экономическая и политическая система утвердится в стране, и попытки создать общую идентичность на основе сильно отличающихся друг от друга регионов страны, объединенных советской властью после окончания Второй мировой войны, и соперничество экономических элит и олигархов за контроль над ресурсами Украины и право ими распоряжаться, и борьба разных языковых, культурных и религиозных общин за статус в новой Украине, и разногласия по вопросу, который ныне привлекает наибольшее внимание: куда будет смотреть Украина — на Запад или на Восток.
Утверждается, что нынешний конфликт с Россией сплотил украинцев, проживающих за пределами восточной части страны, контролируемой повстанцами. В то же время правительство, пришедшее к власти после «Евромайдана» 2013—2014 гг., на нескольких выборах — в том числе на свободных президентских выборах в мае 2014 г., где победил нынешний глава государства — заручилось поддержкой реформ политического и экономического строя на Украине, которые укрепят государство и позволят приступить к решению, в частности, проблемы коррупции. Но результатов пока нет, конфликт не урегулирован, и судьба нынешнего руководства во многом будет зависеть от его способности успешно устранить хотя бы некоторые из факторов, мешающих Украине создать эффективные политические и экономические институты.
Как решить украинскую дилемму?
Таким образом, выход Украины из ее нынешнего состояния на деле требует урегулирования сразу четырех конфликтов, и без эффективного результата по всем направлениям стабильное решение украинской головоломки вряд ли возможно. В этой связи стоит задуматься над способами такого урегулирования.
Необходимо, чтобы все заинтересованные стороны исходили из того, что Украина как суверенное государство вправе и даже обязана самостоятельно отстаивать международно признанные границы и определять собственное будущее, характер своих альянсов, международных связей и модель экономического развития. Будущее страны зависит прежде всего от действий, решений и представлений украинцев — от их способности объединиться в поддержку единой концепции собственного будущего и преодолевать проблемы, грозящие стабильности, безопасности и самому существованию их государства.
Не преуменьшая значение деструктивной или конструктивной роли внешних игроков, отметим, что в конце концов именно руководству и народу Украины придется искать формулу, позволяющую создать инклюзивное, полиэтническое, многоязычное и мультикультурное общество, — в противном случае их ждут непрекращающиеся конфликты, а возможно, и распад государства. Лидерам страны необходимо также найти способ сосредоточить внимание общества и народа на реалистичном подходе к повышению жизненного уровня, созданию новой экономической модели, в которой роль олигархов, ныне определяющих принятие экономических и политических решений на общенациональном уровне, будет ограничена, и развитию экономики в интересах благосостояния украинцев во всех регионах страны. Все партнеры должны и дальше сосредотачиваться на самой Украине, на стимулировании и поддержке ее собственного пути к построению более стабильного, представительного, дееспособного, плюралистического государства и экономики.
Основополагающее значение имеет стабильная, неуклонная и последовательная поддержка внешних сил — Евросоюза, Соединенных Штатов, международных организаций — при реализации успешных инициатив и создании эффективных институтов на Украине. В короткие сроки разрешить ситуацию на Украине и проблему ее взаимодействия с большим восточным соседом невозможно.
Однако если те, кто работает над практическим и реалистичным решением внутренних проблем Украины, не будут уверены в стабильной экономической и политической помощи от друзей в Европе и Америке, их шансы на успех невелики. Это в первую очередь означает, что Вашингтон и его союзники должны и дальше рассматривать Украину и проблемы, которые создает сложившаяся там ситуация для всего региона, как вопрос первостепенной важности. Кроме того, поддержка позитивных результатов на Украине должна быть подкреплена ресурсами и вниманием, соответствующими масштабу задачи.
Однако наряду с этой поддержкой западные друзья Украины не должны ослаблять давление на Киев, чтобы он продолжал осуществлять реформы и преобразования, которые укрепят доверие и уважение к национальному правительству. В то же время союзники Украины должны сохранять инициативу при решении вопросов об окончании боевых действий и установлении стабильного мира на востоке страны.
Перечисленные шаги — это минимум, необходимый для того, чтобы приступить к рассмотрению проблем, возникших между Москвой и Киевом. Но они также крайне важны для обеспечения Киеву пространства для маневра в осуществлении других приоритетных внутриполитических задач. Внешняя поддержка принесет пользу украинским властям лишь в том случае, если они смогут «разрядить» взрывоопасные проблемы, вызвавшие раскол между столицей и повстанцами на востоке страны после начала военных действий в Донбассе. Наведение мостов между Киевом и Востоком — по крайней мере в минимальной степени — за счет конструктивных действий по политическим, культурным, экономическим и другим вопросам позволит начать процесс хотя бы частичного восстановления доверия между этими регионами и центральными властями Украины.
Наконец, для урегулирования украинского конфликта потребуются шаги для разрешения его аспектов, связанных с геополитикой, геоэкономикой и безопасностью. Решить геоэкономические проблемы будет во многом легче. Все заинтересованные стороны теперь включены в глобальную экономическую систему и входят в состав международных организаций, таких как ВТО, для которых характерны взаимозависимость и тесные экономические связи друг с другом, например в энергетической сфере.
В то же время различные формирующиеся экономические блоки и группировки, в том числе планируемое Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство (ТТИП) и Евразийский экономический союз, строятся таким образом, чтобы создать выгодные условия либо для Востока, либо для Запада. Из-за этого экономика такой страны, как Украина, становится объектом соперничества между двумя сторонами. Несомненно, еще до начала военных действий одним из факторов, усиливавших напряженность между Киевом и Москвой, стала неспособность ЕС и России преодолеть разногласия относительно условий, принятых Украиной в рамках Восточного партнерства. Таким образом, улаживание этого аспекта конфликта представляется логичным шагом на первом этапе урегулирования с выгодой для всех заинтересованных сторон.
Урегулировать аспекты, связанные с геополитикой и региональной безопасностью, сложнее. Российско-грузинская война 2008 г. и нынешний конфликт на Украине четко продемонстрировали: модель новой системы безопасности, основанная на расширении НАТО и ЕС, не дала того конечного результата, на который была рассчитана. Прежде всего, это связано с нежеланием России смириться с моделью, принятой по доброй воле странами Западной и Восточной Европы, и с настояниями Москвы на иной концепции, предусматривающей ее право на преобладающее влияние в своей сфере интересов, то есть фактически на всем постсоветском пространстве за вычетом стран Балтии.
На данном этапе некоторые основания надеяться на лучшее дает тот факт, что ни западная концепция, ни российский подход не обеспечили той безопасности, к которой стремились обе стороны и в которой они нуждаются для стратегической стабильности. Уже одно это говорит о том, что, возможно, главные игроки в конечном счете сочтут: согласование более эффективного подхода к созданию будущей системы безопасности для всего региона отвечает интересам всех сторон.
Такой вывод уже однажды был сделан — перед тем, как представители западного и советского блоков встретились в Хельсинки, чтобы подписать Заключительный акт в 1975 г. Несомненно, было бы отрадно увидеть, что Восток и Запад снова находятся на пороге такого этапа, но из-за нынешнего состояния отношений между ними это маловероятно — если только не произойдет какого-либо важного прорыва.
Путь к обновлению взаимоотношений в Евро-Атлантическом регионе
Почву для оптимизма тем, кто стремится к разрешению общего конфликта между Востоком и Западом, дает относительное затишье, установившееся недавно на линии противостояния в Восточной Украине, и некоторое улучшение условий для урегулирования этой трагической ситуации путем переговоров. Если стороны, вовлеченные сегодня в украинские события, найдут путь к миру и стабильности в этой стране, возникнут и предпосылки для общей дискуссии о более стабильном и плодотворном сотрудничестве между всеми странами Евро-Атлантического региона.
Но для достижения такого результата лидеры Запада, России и Украины не должны ослаблять четкую и целенаправленную сосредоточенность на украинском вопросе. Нельзя позволить, чтобы все смирились с превращением этого кризиса в очередной замороженный конфликт или приняли новый раскол Европы в качестве нормы. Им также не следует позволять, чтобы какой-то другой кризис отвлек внимание от урегулирования на Украине. Признать крах идеи евро-атлантического сообщества, гарантирующего всем странам взаимную безопасность и уважение к принципам, выработанным в Хельсинки и Париже, — значит капитулировать перед прошлым. Украинцы и все те, кто четверть века назад добился окончания холодной войны, заслуживают другого исхода, достойного того, что уже достигнуто, и необходимого для нашего общего будущего.
Read more at:
JAMES F. COLLINS
Ambassador Collins was the U.S. ambassador to the Russian Federation from 1997 to 2001 and is an expert on the former Soviet Union, its successor states, and the Middle East.
James Collins
@CARNEGIERUSSIA
Научная статья 17 декабря 2015
События на востоке Украины поколебали основы порядка, сложившегося после холодной войны. Но определенная надежда на то, что более эффективный подход к построению системы безопасности в регионе все-таки возможен, существует.
Конфликт на востоке Украины между правительственными войсками и поддерживаемыми Россией сепаратистами представляет собой самый серьезный вызов безопасности и стабильности Евро-Атлантического региона после окончания холодной войны. Этот вооруженный конфликт — самый кровопролитный со времен Югославских войн 1990-х годов — подрывает основы международного порядка и консенсуса, сложившегося в последнюю четверть века.
Конфронтация на Украине, продолжающаяся уже больше года, бросает вызов представлениям и договоренностям о будущем Европы, которые считались основополагающими и незыблемыми со времен окончания холодной войны. Конфликт ставит под сомнение намерения стран, подписавших Хельсинкский заключительный акт 1975 г., продолжать чтить суверенитет и нерушимость границ в Европе. Он придает спорный характер обязательствам, взятым государствами Евро-Атлантического региона в Парижской хартии 1990 г., включая обязательство уважать и развивать демократические модели правления. А что касается усилий предотвратить дальнейшее распространение ядерных вооружений, он сводит на нет итоги подписанного Россией, Украиной, Великобританией и Соединенными Штатами Будапештского меморандума 1994 г., который гарантировал Украине безопасность в обмен на отказ от ядерного оружия.
События на востоке Украины разожгли давние конфликты и усилили трения по всей Восточной и Центральной Европе. Украинский конфликт расколол целый ряд регионов и групп, что привело к активизации и обострению культурных, межэтнических, языковых и религиозных разногласий: возврат грубого, зачастую обскурантистского национализма стал искрой, воспламеняющей вражду между соседями и узаконивающей ненависть и нетерпимость.
Все эти потрясения привели также к новому расколу Евро-Атлантического региона по линии Восток — Запад, что уже казалось немыслимым после завершения идеологической борьбы ХХ столетия. В результате в России и Европе акцент начал делаться на различиях между Востоком и Западом и соперничестве разных моделей развития. Каждая из сторон все больше противопоставляет себя другой, выдвигает собственные идеи региональной интеграции и преподносит себя как оплот в борьбе с ценностями другой стороны, даже не пытаясь найти точки соприкосновения.
События на Украине прямо или косвенно затрагивают граждан всех стран Евро-Атлантического региона. Этот конфликт положил конец стабильности и ощущению защищенности, которые большинство людей стали воспринимать как должное, поставив под сомнение саму возможность создания евро-атлантической системы безопасности. Он обернулся катастрофическими последствиями для украинской экономики, а воздействие санкций, введенных Западом против Москвы за ее участие в событиях на востоке Украины, и экономического спада в России, связанного со снижением цен на нефть, коснулось практически всех жителей региона. Человеческие потери также велики: боевые действия на Украине вынудили покинуть свои дома более 1,6 миллиона человек (к августу 2015 г.) и нарушили социально-экономический порядок в стране и у ее соседей.
И если американским наблюдателям нужен наглядный пример, чтобы показать, насколько энергия, внимание и целенаправленные усилия руководства США по разрешению конфликтов необходимы для мира и стабильности в Европе, в самих Соединенных Штатах и во всем Евро-Атлантическом регионе, то сегодня в этом плане ничто не сравнится по значению с украинским кризисом.
Что означал конец холодной войны
Эта тема чрезвычайно сложна. Ни один из нынешних конфликтов не порождает больше эмоций, тенденциозных оценок, да и просто демагогии, чем украинский. Здесь не только отсутствует единое мнение о характере конфликта, но и сами факты чаще всего трактуются по-разному. Характерный пример — разногласия в связи с выводами экспертов о крушении малайзийского авиалайнера на территории Восточной Украины в 2014 г.: западные следователи считают, что он был сбит российской ракетой, запущенной, вероятно, с контролируемой сепаратистами территории; российская сторона категорически отвергает такую версию.
Эти факторы осложняют работу всем тем, кто пытается обуздать украинский конфликт, найти решения, соответствующие международно признанным нормам, и урегулировать те реальные проблемы, из-за которых он стал таким ожесточенным, вызывает столько раздоров и несет в себе такую угрозу.
Автор этой статьи отнюдь не считает себя знатоком в вопросе урегулирования конфликтов, нет у него и простых ответов на те вызовы, что бросает нам сегодня украинская дилемма. Но, рассуждая о создавшейся ситуации как дипломат-практик с тридцатилетним стажем, как опытный специалист по отношениям с теми странами, которые оказались сегодня в центре конфликта, как ученый, занимающийся Евразией советского и постсоветского периодов, он может указать некоторые заслуживающие внимания отправные точки для выработки подходов, позволяющих разрешить или хотя бы обуздать нынешний кризис.
Во-первых, нельзя игнорировать историю. Это особенно актуально для американцев. Американское общество не любит копаться в прошлом и сосредоточено на будущем. Американцы торопятся решить одну проблему, чтобы поскорее перейти к следующей. Кроме того, они плохо понимают, каким бременем история и историческая память ложатся на плечи народов Европы, особенно Восточной, и Евразии.
Мало того, если многие страны Западной Европы после Второй мировой войны сумели изгнать многих демонов, веками разобщавших европейские народы, то на Востоке такого не случилось. Там коммунистический режим либо объявлял эти вопросы закрытыми благодаря созданию нового общественного строя, либо загонял их вглубь и игнорировал, оставляя старые раны гноиться.
Во-вторых, разные народы Евро-Атлантического региона так и не выработали общего понимания, оценок и постижения того, что означали конец холодной войны, прекращение идеологического противостояния между Востоком и Западом и распад СССР. Все аспекты этих событий от их экономических последствий до идеологического значения и связанных с ними потрясений весьма болезненно воспринимаются теми, кого они непосредственно затронули, и требуют от них больших психологических усилий. Те же, кто наблюдает издалека, имеют весьма смутное представление о происходящем.
Более того, между самими посткоммунистическими государствами до сих пор нет согласия относительно того, как они должны выстраивать общество, экономику, национальные устремления и идентичность. Нет также консенсуса или даже молчаливой договоренности о характере будущих межгосударственных отношений в регионе.
В-третьих, события, произошедшие в период окончания холодной войны и последующие двадцать пять лет, обернулись гигантским социально-экономическим и политическим бременем для стран и народов бывшей российской или советской империи, да и коммунистического мира в целом. В частности, из-за распада советской системы гражданам бывшего СССР и стран Варшавского договора пришлось пережить беспрецедентные социально-экономические потрясения и приспосабливаться к ним без сколько-нибудь четкого плана и представления о том, как преобразовать общество, сохранив при этом свою идентичность.
В политическом плане возникновение дюжины новых постсоветских государств и восстановление суверенитета такого же количества стран Восточной Европы предъявляет к их элитам невиданные требования. Во многих случаях у новых стран отсутствовала институциональная база для начала государственного строительства — налицо было лишь стремление к независимости. У них было весьма смутное представление о том, как создавать собственную систему управления, отсутствовал реальный опыт самостоятельной государственной жизни и решения проблем, связанных с этнически многообразным составом населения, доставшимся им в наследство.
В чем суть украинского конфликта?
В контексте этих соображений необходимо ответить на следующий вопрос: в чем состоит суть украинской дилеммы? Когда внешние наблюдатели обсуждают и пытаются оценить этот конфликт, они прежде всего должны понимать, с чем сталкиваются. Подход автора к данному вопросу во многом определяется мнением одного выдающегося и мудрого украинского государственного деятеля, заметившего: любой подход к этой трагедии требует признания того, что речь идет не об одном конфликте, а о комплексе как минимум из четырех разных, но неразрывно связанных конфликтов, каждый из которых влияет на развитие всех остальных.
Нынешний конфликт на Украине связан с тем, что эта страна является объектом в масштабной геополитической борьбе, уходящей корнями глубоко в историю давнего соперничества между Востоком и Западом. Конкретнее же в его основе лежат неурегулированные разногласия между Россией и западной системой альянсов относительно контуров, характера, руководства и организации будущей архитектуры безопасности в Евро-Атлантическом регионе.
Бóльшую часть двадцатипятилетнего периода, прошедшего со времени распада СССР, Соединенные Штаты и их союзники обладали возможностью без какого-либо противодействия определять подход к региональной безопасности в эпоху после холодной войны и характер структур, лежащих в ее основе. Центральное место в этой концепции занимало расширение НАТО и Евросоюза, которому Москва до начала 2000-х годов открыто не препятствовала, но которое никогда и не поддерживала — даже на начальном этапе. По мере того как европейские институты принимали в свой состав восточноевропейские страны бывшего Варшавского договора и укрепляли связи с новыми государствами на постсоветском пространстве, Москва ужесточала позицию против расширения и установила для него «запретную черту» — границы бывшего СССР. Ярким проявлением этого стала российско-грузинская война 2008 г.
И когда Украина после свержения президента Виктора Януковича в 2014 г. заявила о намерении связать свое будущее с ЕС, Москва отреагировала применением силы, нарушила суверенитет Украины, аннексировав Крым в марте 2014 г., и поддержала мятежников на востоке страны. Стремление не дать Украине переориентироваться на Запад — один из главных вопросов в этом конфликте и суть его геополитического измерения. Для любого устойчивого разрешения украинского кризиса в конечном счете необходимо урегулировать этот аспект конфликта и в целом проблемы безопасности, существующие между Россией и западной системой альянсов.
Есть у конфликта и важный геоэкономический аспект. Как минимум четверть века Украина и ее соседи оттягивали или игнорировали решение вопроса о долгосрочной ориентации экономики и о том, в какой степени постсоветская система, связывающая российскую и украинскую экономики, должна сохраняться в будущем. Когда в конце 2000-х годов ЕС, включив в свой состав несколько государств Восточной Европы, начал сворачивать расширение на восток, Брюссель приступил к реализации проекта по развитию отношений с новыми соседями на базе так называемого Восточного партнерства. Эта система договоренностей включает новый режим торговли, а также положения, обещающие облегчить передвижение людей, и ряд обязательств о проведении политических реформ со стороны государств, стремящихся к партнерству с ЕС.
Самое важное, что можно сказать о воздействии нового проекта на отношения между государствами региона и в частности на ситуацию вокруг Украины, — он обещал сломать экономическое статус-кво и грозил обширным экономическим связям России с этой страной. Заинтересованность украинской стороны в сближении с ЕС также бросала открытый вызов усилиям Москвы по созданию Евразийского экономического союза в противовес интеграционным проектам Брюсселя.
Хотя этот геоэкономический элемент проявился позднее и в большей степени ограничен пространством Европы, чем геополитический аспект, он тем не менее усугубил проблему, которую Москва видела в действиях Украины. Восточное партнерство увеличивало угрозу экономическим интересам и геоэкономическим задачам России, и его создание воспринималось как попытка существенно изменить торговые отношения между Украиной и Россией и между Украиной и ЕС в невыгодную для Москвы сторону.
Следует также отметить, что нынешний конфликт во многом стал следствием давно существующих, но не решенных и игнорировавшихся исторических противоречий между Россией и Украиной. Буквально с момента обретения Украиной независимости в 1991 г. ее отношения с Россией носили сложный, запутанный характер и нередко портились. Последствия разрыва связей, много веков объединявших Украину с Российской империей и СССР в сфере экономики, исторического развития, политических и общественных институтов, культуры, проявились в условиях неясности и конфликтности взаимоотношений двух стран в последние 25 лет. Сочетание сотрудничества и напряженности, общности и различия взглядов подпитывали разногласия в отношении украинской идентичности, увеличивали подозрения и недоверие, вносили в отношения с Россией элемент нестабильности.
В этих условиях самые разные проблемы — от мелких до важнейших — приводят к кризисам, разногласиям и драмам. А главный вопрос — о том, в какой степени Украина определяет себя как «не Россию», а Россия определяет Украину как часть своей сферы влияния, — превращал в глазах руководства обеих стран мелкие проблемы в крупные, а крупные в жизненно важные. Сторонам не удалось создать (и нынешний кризис лишь усугубляет эту ситуацию) предпосылки для нормализации российско-украинских отношений в краткосрочной перспективе — нормализации, в конечном счете необходимой для стабильности и безопасности обеих стран, которые география обрекает на жизнь бок о бок друг с другом.
Наконец — и по ряду причин это самое важное — существует и многоаспектный конфликт внутри самой Украины. У него несколько измерений: это и распри вокруг определения «украинскости», и борьба за то, какая социально-экономическая и политическая система утвердится в стране, и попытки создать общую идентичность на основе сильно отличающихся друг от друга регионов страны, объединенных советской властью после окончания Второй мировой войны, и соперничество экономических элит и олигархов за контроль над ресурсами Украины и право ими распоряжаться, и борьба разных языковых, культурных и религиозных общин за статус в новой Украине, и разногласия по вопросу, который ныне привлекает наибольшее внимание: куда будет смотреть Украина — на Запад или на Восток.
Утверждается, что нынешний конфликт с Россией сплотил украинцев, проживающих за пределами восточной части страны, контролируемой повстанцами. В то же время правительство, пришедшее к власти после «Евромайдана» 2013—2014 гг., на нескольких выборах — в том числе на свободных президентских выборах в мае 2014 г., где победил нынешний глава государства — заручилось поддержкой реформ политического и экономического строя на Украине, которые укрепят государство и позволят приступить к решению, в частности, проблемы коррупции. Но результатов пока нет, конфликт не урегулирован, и судьба нынешнего руководства во многом будет зависеть от его способности успешно устранить хотя бы некоторые из факторов, мешающих Украине создать эффективные политические и экономические институты.
Как решить украинскую дилемму?
Таким образом, выход Украины из ее нынешнего состояния на деле требует урегулирования сразу четырех конфликтов, и без эффективного результата по всем направлениям стабильное решение украинской головоломки вряд ли возможно. В этой связи стоит задуматься над способами такого урегулирования.
Необходимо, чтобы все заинтересованные стороны исходили из того, что Украина как суверенное государство вправе и даже обязана самостоятельно отстаивать международно признанные границы и определять собственное будущее, характер своих альянсов, международных связей и модель экономического развития. Будущее страны зависит прежде всего от действий, решений и представлений украинцев — от их способности объединиться в поддержку единой концепции собственного будущего и преодолевать проблемы, грозящие стабильности, безопасности и самому существованию их государства.
Не преуменьшая значение деструктивной или конструктивной роли внешних игроков, отметим, что в конце концов именно руководству и народу Украины придется искать формулу, позволяющую создать инклюзивное, полиэтническое, многоязычное и мультикультурное общество, — в противном случае их ждут непрекращающиеся конфликты, а возможно, и распад государства. Лидерам страны необходимо также найти способ сосредоточить внимание общества и народа на реалистичном подходе к повышению жизненного уровня, созданию новой экономической модели, в которой роль олигархов, ныне определяющих принятие экономических и политических решений на общенациональном уровне, будет ограничена, и развитию экономики в интересах благосостояния украинцев во всех регионах страны. Все партнеры должны и дальше сосредотачиваться на самой Украине, на стимулировании и поддержке ее собственного пути к построению более стабильного, представительного, дееспособного, плюралистического государства и экономики.
Основополагающее значение имеет стабильная, неуклонная и последовательная поддержка внешних сил — Евросоюза, Соединенных Штатов, международных организаций — при реализации успешных инициатив и создании эффективных институтов на Украине. В короткие сроки разрешить ситуацию на Украине и проблему ее взаимодействия с большим восточным соседом невозможно.
Однако если те, кто работает над практическим и реалистичным решением внутренних проблем Украины, не будут уверены в стабильной экономической и политической помощи от друзей в Европе и Америке, их шансы на успех невелики. Это в первую очередь означает, что Вашингтон и его союзники должны и дальше рассматривать Украину и проблемы, которые создает сложившаяся там ситуация для всего региона, как вопрос первостепенной важности. Кроме того, поддержка позитивных результатов на Украине должна быть подкреплена ресурсами и вниманием, соответствующими масштабу задачи.
Однако наряду с этой поддержкой западные друзья Украины не должны ослаблять давление на Киев, чтобы он продолжал осуществлять реформы и преобразования, которые укрепят доверие и уважение к национальному правительству. В то же время союзники Украины должны сохранять инициативу при решении вопросов об окончании боевых действий и установлении стабильного мира на востоке страны.
Перечисленные шаги — это минимум, необходимый для того, чтобы приступить к рассмотрению проблем, возникших между Москвой и Киевом. Но они также крайне важны для обеспечения Киеву пространства для маневра в осуществлении других приоритетных внутриполитических задач. Внешняя поддержка принесет пользу украинским властям лишь в том случае, если они смогут «разрядить» взрывоопасные проблемы, вызвавшие раскол между столицей и повстанцами на востоке страны после начала военных действий в Донбассе. Наведение мостов между Киевом и Востоком — по крайней мере в минимальной степени — за счет конструктивных действий по политическим, культурным, экономическим и другим вопросам позволит начать процесс хотя бы частичного восстановления доверия между этими регионами и центральными властями Украины.
Наконец, для урегулирования украинского конфликта потребуются шаги для разрешения его аспектов, связанных с геополитикой, геоэкономикой и безопасностью. Решить геоэкономические проблемы будет во многом легче. Все заинтересованные стороны теперь включены в глобальную экономическую систему и входят в состав международных организаций, таких как ВТО, для которых характерны взаимозависимость и тесные экономические связи друг с другом, например в энергетической сфере.
В то же время различные формирующиеся экономические блоки и группировки, в том числе планируемое Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство (ТТИП) и Евразийский экономический союз, строятся таким образом, чтобы создать выгодные условия либо для Востока, либо для Запада. Из-за этого экономика такой страны, как Украина, становится объектом соперничества между двумя сторонами. Несомненно, еще до начала военных действий одним из факторов, усиливавших напряженность между Киевом и Москвой, стала неспособность ЕС и России преодолеть разногласия относительно условий, принятых Украиной в рамках Восточного партнерства. Таким образом, улаживание этого аспекта конфликта представляется логичным шагом на первом этапе урегулирования с выгодой для всех заинтересованных сторон.
Урегулировать аспекты, связанные с геополитикой и региональной безопасностью, сложнее. Российско-грузинская война 2008 г. и нынешний конфликт на Украине четко продемонстрировали: модель новой системы безопасности, основанная на расширении НАТО и ЕС, не дала того конечного результата, на который была рассчитана. Прежде всего, это связано с нежеланием России смириться с моделью, принятой по доброй воле странами Западной и Восточной Европы, и с настояниями Москвы на иной концепции, предусматривающей ее право на преобладающее влияние в своей сфере интересов, то есть фактически на всем постсоветском пространстве за вычетом стран Балтии.
На данном этапе некоторые основания надеяться на лучшее дает тот факт, что ни западная концепция, ни российский подход не обеспечили той безопасности, к которой стремились обе стороны и в которой они нуждаются для стратегической стабильности. Уже одно это говорит о том, что, возможно, главные игроки в конечном счете сочтут: согласование более эффективного подхода к созданию будущей системы безопасности для всего региона отвечает интересам всех сторон.
Такой вывод уже однажды был сделан — перед тем, как представители западного и советского блоков встретились в Хельсинки, чтобы подписать Заключительный акт в 1975 г. Несомненно, было бы отрадно увидеть, что Восток и Запад снова находятся на пороге такого этапа, но из-за нынешнего состояния отношений между ними это маловероятно — если только не произойдет какого-либо важного прорыва.
Путь к обновлению взаимоотношений в Евро-Атлантическом регионе
Почву для оптимизма тем, кто стремится к разрешению общего конфликта между Востоком и Западом, дает относительное затишье, установившееся недавно на линии противостояния в Восточной Украине, и некоторое улучшение условий для урегулирования этой трагической ситуации путем переговоров. Если стороны, вовлеченные сегодня в украинские события, найдут путь к миру и стабильности в этой стране, возникнут и предпосылки для общей дискуссии о более стабильном и плодотворном сотрудничестве между всеми странами Евро-Атлантического региона.
Но для достижения такого результата лидеры Запада, России и Украины не должны ослаблять четкую и целенаправленную сосредоточенность на украинском вопросе. Нельзя позволить, чтобы все смирились с превращением этого кризиса в очередной замороженный конфликт или приняли новый раскол Европы в качестве нормы. Им также не следует позволять, чтобы какой-то другой кризис отвлек внимание от урегулирования на Украине. Признать крах идеи евро-атлантического сообщества, гарантирующего всем странам взаимную безопасность и уважение к принципам, выработанным в Хельсинки и Париже, — значит капитулировать перед прошлым. Украинцы и все те, кто четверть века назад добился окончания холодной войны, заслуживают другого исхода, достойного того, что уже достигнуто, и необходимого для нашего общего будущего.
Read more at:
