18 марта 2014, 09:45 Алексей Волынец
«На сторожевой московской границе» Сергея Иванова. Фото: rus-artist.ru
Как полуостров был присоединен к Российской империи при Екатерине II
«Яко царь крымский прииде на землю нашу...»
Первый набег крымских татар за рабами на земли Московской Руси состоялся в 1507 году. До того земли Московии и Крымского ханства разделяли русские и украинские территории Великого княжества Литовского, поэтому московиты и крымчаки даже иногда объединялись против литвинов, доминировавших весь XV век в Восточной Европе.
В 1511—1512 годах «крымцы», как называли их русские летописи, дважды разоряли Рязанскую землю, а в следующем году Брянскую. Через два года были совершены два новых разорения окрестностей Касимова и Рязани с массовым уводом населения в рабство. В 1517 году — набег на Тулу, а в 1521 году — первый набег татар на Москву, разорение окрестностей и увод в рабство многих тысяч. Через шесть лет — следующий большой набег на Москву. Венец крымских набегов на Россию — 1571 год, когда хан Гирей сжег Москву, разграбил более 30 русских городов и увел в рабство около 60 тысяч человек.
Как писал один из русских летописцев: «Веси, отче, настоящую сию беду на ны, яко царь крымский прииде на землю нашу, к Оке реке на берег, многие орды с собою совокупи». Летом 1572 года в 50 километрах южнее Москвы четверо суток шло ожесточенное сражение при Молодях — одна из крупнейших битв в истории Московской Руси, когда русское войско с большим трудом разгромило армию Крыма.
В годы Смутного времени крымцы практически ежегодно совершали крупные набеги на русские земли, они продолжались весь XVII век. К примеру, в 1659 году крымские татары под Ельцом, Курском, Воронежем и Тулой сожгли 4674 дома и угнали в рабство 25 448 человек.
К концу XVII века противостояние сдвигается на юг Украины, ближе к Крыму. Русские армии впервые пытаются атаковать непосредственно сам полуостров, который почти два века, со времен набегов на Крым литовцев, не знал иностранных вторжений и был надежным убежищем работорговцев. Однако и XVIII век не обходится без набегов татар. Например, в 1713 году крымцы грабят Казанскую и Воронежскую губернии, а в следующем году окрестности Царицына. Еще через год — Тамбов.
Показательно, что последний набег с массовым уводом людей в рабство прошел всего за четырнадцать лет до присоединения Крыма к России — крымско-татарская «орда» в 1769 году опустошила славянские поселения между современными Кировоградом и Херсоном.
Татарское население Крыма жило фактически натуральным сельским хозяйством, исповедовало ислам и налогами не облагалось. Экономика Крымского ханства на протяжении нескольких веков складывалась из налогов, собираемых с нетатарского населения полуострова — торгово-ремесленное население ханства составляли исключительно греки, армяне и караимы. Но главным источником сверхдоходов для крымской знати была «набеговая экономика» — захват рабов в Восточной Европе и перепродажа их в регионы Средиземноморья. Как в середине XVIII века объяснял русскому дипломату турецкий чиновник: «Есть более ста тысяч татар, не имеющих ни земледелия, ни торговли: если им не делать набегов, то чем же они жить станут?»
Татарская Кафа — современная Феодосия — была одним из крупнейших невольничьих рынков того времени. Четыре века в качестве живого товара здесь ежегодно продавалось от нескольких тысяч до — после самых «удачных» набегов — нескольких десятков тысяч человек.
«Крымские татары никогда не будут полезными подданными»
Россия перешла в контрнаступление с конца XVII века, когда последовали первые крымские походы князя Голицына. До Крыма стрельцы с казаками со второй попытки дошли, но Перекоп не преодолели. Впервые русские отомстили за сожжение Москвы только в 1736 году, кода войска фельдмаршала Миниха прорвали Перекоп и захватили Бахчисарай. Но удержаться тогда в Крыму из-за эпидемий и противодействия Турции русские не смогли.
«Засечная черта. Южный рубеж» Максимильяна Преснякова. Источник: runivers.ru
«Засечная черта. Южный рубеж» Максимильяна Преснякова. Источник: runivers.ru
К началу царствования Екатерины II Крымское ханство не представляло военной угрозы, но оставалось проблемным соседом в качестве автономной части могущественной Османской империи. Неслучайно первый доклад по вопросам Крыма для Екатерины был подготовлен ровно через неделю после того, как она взошла на престол в результате удачного переворота.
6 июля 1762 года канцлер Михаил Воронцов представил доклад «О Малой Татарии». О крымских татарах там говорилось следующее: «Они весьма склонны к похищению и злодействам... приключали России чувствительный вред и обиды частыми набегами, пленением многих тысяч жителей, отгоном скота и грабежом». И подчеркивалось ключевое значение Крыма: «Полуостров местоположением своим столько важен, что действительно может почитаться ключом российских и турецких владений; доколе он останется в турецком подданстве, то всегда страшен будет для России».
Обсуждение Крымского вопроса продолжилось в разгар русско-турецкой войны 1768—1774 годов. Тогда фактическим правительством Российской империи был так называемый Совет при высочайшем дворе. 15 марта 1770 года на заседании Совета рассматривался вопрос о присоединении Крыма. Соратники императрицы Екатерины рассудили, что «крымские татары, по их свойству и положению, никогда не будут полезными подданными», к тому же «никакие с них порядочные подати собираемы быть не могут».
Но Совет в итоге принял осторожное решение не присоединять Крым к России, а стараться изолировать его от Турции. «Таким беспосредственным себе подданством Россия возбудит противу себя общую и небезосновательную зависть и подозрение о беспредельном намерении умножения своих областей», — говорилось в решении Совета о возможной международной реакции.
Главным союзником Турции выступала Франция — именно ее действий опасались в Петербурге.
В своем письме генералу Петру Панину от 2 апреля 1770 года императрица Екатерина резюмировала: «Совсем нет нашего намерения иметь сей полуостров и татарские орды, к оному принадлежащие, в нашем подданстве, а желательно только, чтоб они отторгнулись от подданства Турецкого и остались навсегда в независимости... Татары никогда не будут полезными нашей империи».
Помимо независимости Крыма от Османской империи правительство Екатерины планировало добиться от крымского хана согласия на предоставление России права иметь в Крыму военные базы. При этом правительство Екатерины II учитывало такую тонкость, что все основные крепости и лучшие гавани на южном берегу Крыма принадлежали не татарам, а туркам — и в случае чего татарам было не слишком жалко отдавать русским турецкие владения.
В течение года русские дипломаты пытались убедить крымского хана и его диван (правительство) объявить о независимости от Стамбула. Татары в ходе переговоров пытались не сказать ни да, ни нет. В итоге, императорский Совет в Петербурге на заседании 11 ноября 1770 года принял решение «учинить сильное давление на Крым, если обитающие на сем полуострове татары еще останутся в упорстве и не пристанут к отложившимся уже от Порты Оттоманской».
Исполняя это решение Петербурга, летом 1771 года войска под командованием князя Долгорукова вошли в Крым и нанесли два поражения войскам хана Селима III.
По поводу занятия Кафы (Феодосии) и прекращения действия крупнейшего в Европе невольничьего рынка, Екатерина II 22 июля 1771 года писала Вольтеру в Париж: «Если мы взяли Кафу, издержки войны покрыты». По поводу политики правительства Франции, которое активно поддерживало воевавших с Россией турок и польских повстанцев, Екатерина в письме Вольтеру изволила пошутить на всю Европу: «В Константинополе очень горюют о потере Крыма. Надо бы им послать комическую оперу, чтоб рассеять их грусть, и кукольную комедию польским бунтовщикам; это было бы им полезнее большого числа офицеров, которых Франция присылает к ним».
«Самый любезный татарин»
В этих условиях знать крымских татар предпочла временно забыть о турецких покровителях и побыстрее замириться с русскими. 25 июня 1771 года собрание из беев, местного чиновничества и духовенства подписало предварительный акт об обязательстве объявить ханство независимым от Турции, а также вступить в союз с Россией, избрав в качестве хана и калги (ханского наследника-заместителя) лояльных России потомков Чингисхана — Сахиб-Гирея и Шагин-Гирея. Прежний хан бежал в Турцию.
Летом 1772 года с османами начались мирные переговоры, на которых Россия требовала признать независимость Крымского ханства. В качестве возражения турецкие представители высказались в том духе, что, получив независимость, татары начнут «делать глупости».
Татарское правительство в Бахчисарае попыталось уклониться от подписания договора с Россией, ожидая итогов переговоров русских с турками. В это время в Петербург из Крыма прибыло посольство во главе с калгой Шагин-Гиреем.
Молодой принц родился в Турции, но успел попутешествовать по Европе, знал итальянский и греческий языки. Императрице представитель ханского Крыма понравился. Екатерина II очень по-женски описывала его в письме к одной из своих подруг: «У нас здесь калга-султан, род крымского дофина. Это, я думаю, самый любезный татарин, какого можно найти: он красив, умен, образован более, чем эти люди вообще бывают; пишет стихи; ему только 25 лет; он хочет все видеть и знать; все полюбили его».
В Петербурге потомок Чингисхана продолжил и углубил свое увлечение современным европейским искусством и театром, но это не укрепляло его популярность среди крымских татар.
К осени 1772 года русским удалось додавить Бахчисарай, и 1 ноября был подписан договор между Российской империей и Крымским ханством. В нем признавалась независимость крымского хана, избрание его без всякого участия третьих стран, а также закреплялись за Россией города Керчь и Еникале с их гаванями и прилегающими землями.
Однако императорский Совет в Петербурге испытал некоторую растерянность, когда на его заседание прибыл вице-адмирал Алексей Сенявин, успешно командовавший Азовским и Черноморским флотом. Он объяснил, что ни Керчь, ни Еникале не являются удобными базами для флота и новые корабли там строиться не могут. Лучшим местом для базы русского флота, по мнению Сенявина, была Ахтиарская гавань, сейчас мы ее знаем как гавань Севастополя.
Хотя договор с Крымом был уже заключен, но к удаче для Петербурга основной договор с турками еще только предстояло подписать. И русские дипломаты поспешили включить в него новые требования о новых гаванях в Крыму.
В итоге пришлось сделать некоторые уступки туркам, и в тексте Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 года, в пункте о независимости татар, все же зафиксировано положение о религиозном главенстве Стамбула над Крымом — требование, которое настойчиво выдвигалось турецкой стороной.
Для все еще средневекового общества крымских татар религиозное главенство слабо отделялось от административного. Турки же рассматривали этот пункт договора, как удобный инструмент сохранения Крыма в орбите своей политики. В этих условиях Екатерина II всерьез задумалась о возведении на крымский престол прорусски настроенного калги Шагин-Гирея.
Однако императорский Совет предпочел проявить осторожность и решил что «сею переменою могли бы мы нарушить наши с татарами договоры и подать повод туркам преклонить их опять на свою сторону». Ханом остался Сахиб-Гирей, родной старший брат Шагин-Гирея, готовый попеременно колебаться между Россией и Турцией в зависимости от обстоятельств.
У турок в этот момент назревала война с Австрией, и в Стамбуле поспешили не только ратифицировать мирный договор с Россией, но и в соответствии с его требованиями признать избранного под давлением русских войск крымского хана.
Как и предусматривалось Кучюк-Кайнарджийским договором, султан направил Сахиб-Гирею свое халифское благословение. Однако прибытие турецкой делегации, целью которой было вручить хану султанский «фирман», подтверждение на правление, произвело в крымском обществе обратный эффект. Татары, приняли прибытие турецких послов за очередную попытку Стамбула вернуть Крым под свою привычную власть. В итоге татарская знать заставила Сахиб-Гирея сложить с себя полномочия и быстро избрала нового хана Давлет-Гирея, который никогда не скрывал своей протурецкой ориентации.
Петербург был неприятно удивлен переворотом и решил сделать ставку на Шагин-Гирея.
Турки тем временем приостановили предусмотренный мирным договором вывод своих войск из Крыма (их гарнизоны все еще оставались в нескольких горных крепостях) и стали намекать русским дипломатам в Стамбуле о невозможности самостоятельного существования полуострова. В Петербурге поняли, что одним дипломатическим давлением и косвенными действиями проблему не решить.
Дождавшись начала зимы, когда переброска войск по Черному морю была затруднена и в Бахчисарае не могли рассчитывать на скорую помощь со стороны турок, русские войска сосредоточились у Перекопа. Здесь они дождались известия об избрании ханом ногайских татар Шагин-Гирея. В январе 1777 года корпус князя Прозоровского вошел в Крым, сопровождая Шагин-Гирея, легитимного правителя ногайских татар.
Протурецкий хан Давлет-Гирей не собирался сдаваться, он собрал сорокатысячное ополчение и выступил из Бахчисарая навстречу русским. Здесь он попытался обмануть Прозоровского — начал с ним переговоры и в их разгар неожиданно атаковал русские войска. Но фактическим военным руководителем экспедиции Прозоровского был Александр Суворов. Будущий генералиссимус отбил неожиданную атаку татар и разгромил их ополчение.
Давлет-Гирей бежал под защиту османского гарнизона в Кафу, откуда весной уплыл в Стамбул. Русские войска без труда заняли Бахчисарай, и 28 марта 1777 года крымский диван признал ханом Шагин-Гирея.
Турецкий султан, как глава мусульман всего мира, не признал Шагина крымским ханом. Но молодой правитель пользовался полной поддержкой Петербурга. По соглашению с Шагин-Гиреем Россия в качестве возмещения своих затрат получила доходы крымской казны с соляных озер, все взимаемые с местных христиан налоги, а также гавани в Балаклаве и Гезлеве (ныне Евпатория). Фактически вся экономика Крыма попала под русский контроль.
«Крымский Петр I»
Проведя большую часть жизни в Европе и России, где он получил прекрасное современное для тех лет образование, Шагин-Гирей сильно отличался от всего высшего сословия своей родной страны. Придворные льстецы в Бахчисарае даже стали называть его «крымским Петром I».
Хан Шагин начал с создания регулярной армии. До этого в Крыму существовало только ополчение, которое собиралось в случае опасности, либо при подготовке очередного набега за рабами. Роль постоянного войска играли турецкие гарнизоны, но они эвакуировались в Турцию после заключения Кючук-Кайнарджийского мирного договора. Шагин-Гирей провел перепись населения и постановил брать с каждых пяти татарских домов по одному воину, причем эти дома и должны были снабжать воина оружием, лошадью и всем необходимым. Такая затратная для населения мера вызвала сильное недовольство и создать многочисленную армию новому хану не удалось, хотя у него и появилась относительно боеспособная ханская гвардия.
Шагин пытается перенести столицу государства в приморскую Кафу (Феодосию), где начинается строительство большого дворца. Он вводит новую систему чиновничества — по примеру России создается иерархическая служба с фиксированным окладом, выдаваемым из ханской казны, местные чиновники лишаются старинного права брать поборы непосредственно с населения.
Чем шире разворачивалась реформаторская деятельность «крымского Петра I», тем больше возрастало недовольство аристократии и всего татарского населения новым ханом. При этом европеизированный хан Шагин-Гирей казнил заподозренных в нелояльности вполне по-азиатски.
Молодой хан не был чужд одновременно и азиатской пышности, и склонности к европейской роскоши — он выписывал из Европы дорогие предметы искусства, приглашал модных художников из Италии. Такие вкусы шокировали крымских мусульман. Среди татар распространялись слухи, что хан Шагин «на кровати спит, на стуле садится и молитв должных по закону не делает».
Бунт, начавшись в среде новонабранного войска, моментально охватил весь Крым. Татары, собрав ополчение, сумели уничтожить крупный отряд русской легкой кавалерии в районе Бахчисарая. Ханская гвардия перешла на сторону повстанцев. Восстание возглавили братья Шагин-Гирея. Один из них, бывший ранее предводителем абхазов и адыгов, был избран повстанцами новым ханом Крыма.
«Надо помышлять о присвоении сего полуострова»
Русские отреагировали быстро и жестко. Фельдмаршал Румянцев настаивал на самых крутых мерах в отношении восставших татар, чтобы «возчувствовать всю тяжесть русского оружия, и довести их уже до pacкaяния». Среди мер по подавлению восстания были фактические концлагеря XVIII века, когда татарское население (в основном семьи бунтовщиков) загоняли в блокированные горные долины и держали там без снабжения продовольствием.
У берегов Крыма появился турецкий флот. В Ахтиарскую гавань вошли фрегаты, доставившие десант и ноту протеста на действия русских войск в Крыму. Султан в соответствии с Кючук-Кайнарджийским мирным договором требовал вывода русских войск из независимого Крыма. Ни русские, ни турки не были готовы к большой войне, но формально турецкие войска могли присутствовать в Крыму, раз там находились русские части. Поэтому турки попытались высадиться на крымский берег без применения оружия, а русские старались так же без выстрелов воспрепятствовать им в этом.
Здесь войскам Суворова помог случай. В Стамбуле началась эпидемия чумы и под предлогом карантина русские объявили, что не могут пустить турок на берег. По выражению самого Суворова, им было «с полной ласковостью отказано». Турки вынуждены были отбыть обратно к Босфору. Так татарские повстанцы остались без поддержки османских покровителей.
После этого Шагин-Гирею и русским частям удалось быстро справиться с бунтовщиками. Поражению восстания способствовали и тут же начавшиеся разборки между татарскими кланами и претендентами на ханский престол.
Именно тогда в Петербурге всерьез задумались о полном присоединении Крыма к России. В канцелярии князя Потемкина появляется любопытный документ — анонимное «Рассуждение одного Российского Патриота, о бывших с татарами войнах, и о способах, служащих к прекращению оных навсегда». Фактически это аналитический доклад и детальный план присоединения из 11 пунктов. Многие из них были реализованы на практике в ближайшие десятилетия. Так, например, в третьей статье «Рассуждения» говорится о необходимости провоцировать междоусобицы среди различных татарских кланов. И действительно, с середины 70-х годов XVIII века в Крыму и в кочевых ордах вокруг него при помощи русских агентов не прекращаются бунты и распри. В пятой статье говорится о желательности выселения ненадежных татар из Крыма. И после присоединения Крыма царское правительство фактически поощряло движение «мухаджиров» — агитаторов за переселение крымских татар в Турцию.
Планы по заселению полуострова христианскими народами (статья 9 «Рассуждения») в ближайшем будущем реализовывались Потемкиным очень активно: приглашались болгары, греки, немцы, армяне, переселялись русские крестьяне из внутренних областей империи. Нашел применение на практике и пункт № 10, в котором предполагалось вернуть городам Крыма их древние греческие названия. В Крыму были переименованы уже существовавшие населенные пункты (Кафа-Феодосия, Гезлев-Евпатория и т. п.); а все вновь образуемые города получали греческие имена.
Фактически присоединение Крыма прошло по плану, до сих пор сохранившемуся в архивах.
Екатерина вскоре после подавления татарского мятежа написала фельдмаршалу Румянцеву письмо, в котором согласилась с его предложениями: «Независимость татар в Крыму ненадежна для нас, и надо помышлять о присвоении сего полуострова».
Для начала последовали меры по полной ликвидации экономической независимости ханства. К сентябрю 1778 года более 30 тысяч местных христиан под охраной русских войск покинули пределы Крыма для расселения на северном берегу Азовского моря. Основной целью этой акции было ослабление экономики ханства. В качестве компенсации потери самых работящих подданных русская казна выплатила крымскому хану 50 тысяч рублей.
Рядовое татарского население Крыма жило натуральным сельским хозяйством и скотоводством — татарские низы были источником ополчения, но не источником налогов. Практически все ремесла, торговля и искусство развивались в Крыму благодаря евреям, армянам и грекам, составлявшим налоговую базу ханства. Существовало своеобразное «разделение труда»: армяне занимались строительством, греки традиционно преуспевали в садоводстве и виноградарстве, за караимами закрепились пчеловодство и ювелирное дело. В торговой среде преобладали армяне и караимы.
Во время недавнего антирусского мятежа 1777 года христианские общины греков и армян поддержали российские войска, после чего подверглись погромам со стороны татар. Поэтому Петербург обставил увод большей части городского населения Крыма как гуманитарную акцию по спасению этнических меньшинств.
Лишив татарскую знать всех источников дохода (набеги за рабами были уже невозможны, а тут исчезли и налоги с местных христиан), в Петербурге подталкивали крымскую аристократию к нехитрому выбору: или эмигрировать в Турцию, или идти за жалованье на службу русской монархии. Оба решения вполне устраивали Петербург.
«Крым Ваш и нету уже сей бородавки на носу»
10 марта 1779 года в Стамбуле Турцией и Россией была подписана конвенция, вновь подтверждавшая независимость Крымского ханства. Одновременно с ее подписанием султан наконец признал законным ханом пророссийского Шагин-Гирея.
Здесь русские дипломаты обыграли турок, признавая еще раз независимость ханства и легитимность действующего хана, Стамбул тем самым признавал их суверенное право на любое решение, в том числе на упразднение ханства и присоединение его к России.
Через два года последовал еще один символический шаг — в 1781 году хан Шагин-Гирей был принят в чине капитана на русскую военную службу. Это еще больше обострило отношения в крымско-татарском обществе, так как большинству татар было непонятно, как самостоятельный исламский монарх может быть на службе у «неверных».
Недовольство привели к очередному массовому бунту в Крыму в мае 1782 года, вновь возглавленному многочисленными братьями хана. Шагин-Гирей бежал из Бахчисарая в Кафу, а оттуда в Керчь под защиту русского гарнизона.
Турция пыталась помочь, но летом Стамбул был почти уничтожен страшным пожаром, и его население оказалось на грани голодного бунта. В таких условиях турецкое правительство не могло активно вмешаться в дела Крымского ханства.
10 сентября 1782 года князь Потемкин пишет Екатерине записку «О Крыме». Там прямо говорится о присоединении полуострова: «Крым положением своим разрывает наши границы... Положите ж теперь, что Крым Ваш и что нету уже сей бородавки на носу».
Мятеж против Шагин-Гирея стал удобным поводом для нового ввода на полуостров русской армии. Солдаты Екатерины разгромили под Чонгаром татарское ополчение, заняли Бахчисарай и пленили большинство татарской знати.
Шагин-Гирей начал рубить головы своим братьям и прочим мятежникам. Русские демонстративно сдерживали гнев хана и даже вывезли часть его обреченных на казнь родственников под охраной в Херсон.
Нервы молодого хана не выдержали, и в феврале 1783 года он сделал то, к чему его мягко, но настойчиво подталкивал светлейший князь Потемкин — самодержавный монарх Крыма, потомок Чингисхана Шагин-Гирей отрекся от престола. Известно, что Потемкин весьма щедро заплатил делегации крымско-татарской знати, которая озвучила перед Шагин-Гиреем предложение об отречении и присоединении Крыма к России. Значительные денежные выплаты получили и татарские беи, которые согласились агитировать местное население за присоединение к империи.
Манифестом Екатерины II от 8 апреля 1783 года было возвещено о вхождении Крымского полуострова, Тамани и Кубани в состав Российской империи.
«Они не стоят этой земли»
Через год после ликвидации Крымского ханства, 2 февраля 1784 году появляется императорский указ «Об образовании Таврической области» — управление и территориальное деление бывшего Крымского ханства унифицируется с остальной Россией. Было образовано Крымское земское правительство из десяти человек, которое возглавил представитель наиболее влиятельного татарского рода бей Ширинский, чей род восходил к военачальникам эпохи расцвета Золотой орды, а один из предков сжег Москву в 1571 году.
Однако самостоятельных решений, тем более без согласования с русской администрацией, земское правительство Крыма не принимало, и по-настоящему управлял полуостровом ставленник князя Потемкина, руководитель расположенной в Карасубазаре «главной военной квартиры» Василий Каховский.
Сам Потемкин резко высказывался о населении бывшего ханства: «Сей полуостров будет лучше во всем, ежели мы избавимся от татар. Ей богу, они не стоят этой земли». С целью привязать полуостров к России князь Потёмкин начал массовое переселение в Крым греков-христиан из Турции, для привлечения поселенцев им предоставлялось право беспошлинной торговли.
Через четыре года после ликвидации ханства представители татарской знати на русской службе — коллежский советник Магмет-ага и надворный советник Батыр-ага — получили от Потемкина и Каховского задание выселить всех крымских татар с южного берега Крыма. Татарские чиновники рьяно принялись за дело и в течение одного года очистили самые лучшие, наиболее плодородные берега Крыма от своих сородичей, переселив их во внутренние районы полуострова. На место выселенных татар царское правительство завозило греков и болгар.
Наряду с притеснениями крымские татары с подачи все того же «светлейшего князя» получили и ряд льгот: указом от 2 февраля 1784 года высшим сословиям крымско-татарского общества — беям и мурзам — были предоставлены все права российского дворянства, простые татары не подлежали рекрутскому набору и, более того, крымско-татарские крестьяне были причислены к разряду государственных, на них не распространялось крепостное право. Запретив работорговлю, царское правительство оставило в собственности татар всех их невольников, освободив из татарского рабства только русских и украинцев.
Единственной коренной общиной прежнего Крымского ханства, которую совсем не задели преобразования Петербурга, стали иудеи-караимы. Им даже предоставили некоторые налоговые льготы.
У Потемкина была идея переселять в Крым английских каторжников, покупая у правительства Британии лиц, приговоренных к ссылке в Австралию. Однако этому воспротивился русский посол в Лондоне Воронцов. Он направил в Петербург письмо императрице следующего содержания: «Какая может быть польза пространной империи нашей, приобретая ежегодно 90—100 злодеев, извергов, можно сказать, рода человеческого, кои ни к хлебопашеству, ни к рукоделию неспособны, будучи все почти наполнены всеми болезнями, кои за мерзкою их жизнию обыкновенно следуют? Они будут в тягость правлению и на вред прочих обывателей; напрасно казна будет тратить иждивение на жилища и на прокормление сих новых гайдамаков». Послу Воронцову удалось убедить Екатерину.
Зато с 1802 года начали прибывать в Крым переселенцы из различных германских монархий. Колонисты из Вюртемберга, Бадена и Цюрихского кантона Швейцарии основали колонии в Судаке, а выходцы из Эльзас-Лотарингии создали волость около Феодосии. Неподалеку от Джанкоя немцами из Баварии была создана Нейзацкая волость. Уже к 1805 году эти колоний стали довольно крупными поселениями.
Последний крымский хан, несостоявшийся реформатор Шагин-Гирей в сопровождении гарема и свиты в две тысячи человек несколько лет жил в Воронеже и Калуге, но вскоре пожелал покинуть Россию. Царица его не удерживала, бывший хан прибыл в Стамбул, где его очень любезно встретил турецкий султан Абул-Хамид и отправил уставшего от русской зимы потомка Чингисхана на солнечный остров Родос. Когда в 1787 году началась очередная русско-турецкая война, Шагин-Гирея по приказу султана на всякий случай задушили.
После манифеста Екатерины II о присоединение Крыма к России никаких акций открытого сопротивления крымских татар не было больше полувека, вплоть до появления на территории полуострова англо-французского десанта в 1854 году
Подробнее
