«Это хуже, чем преступление, — это ошибка»

Фантомные боли от поражения в холодной войне и ложное чувство «второсортности» России подтолкнуло к военной операции в Крыму


Константин Сонин
Vedomosti.ru
03.03.2014


Президент Владимир Путин днем в субботу попросил разрешения сенаторов использовать Вооруженные силы на территории Украины «до стабилизации ситуации в этой...

Говорят, после одного сильного внешнеполитического хода, осуществленного императором Наполеоном, когда множество наблюдателей зашлось в истерике по поводу его аморальности, министр Талейран сказал: «Это хуже, чем преступление, — это ошибка». Слова на все времена — вовсе не случайно политическая карьера Талейрана началась гораздо раньше и закончилась гораздо позже, чем карьера императора. То же самое можно сказать про действия политического руководства нашей страны в конце прошлой недели: независимо от моральной и юридической оценки введение войск в соседнюю страну — трагическая ошибка, которая поставила крест на пути к долгосрочной стабилизации, по которому наша страна шла после событий 1990-1993 гг., и последствия которой, политические и экономические, будут ощущаться еще многие годы.

Как такая ошибка стала возможной? Историки будут разбираться в этом долгие годы, но мне сейчас, по горячим следам, кажутся важными несколько факторов.

Как многие и предупреждали в последние годы, в администрации президента и правительства оказались утрачены каналы обратной связи. Действия и заявления основных руководителей говорят о том, что они плохо информированы о происходящем — не только в Киеве, Донецке и Симферополе, но и в нашей стране и в мире. Когда преувеличения или даже фальсификации используются для «внешнего употребления» — это можно понять (хотя в сегодняшнем мире, с децентрализованными и быстрыми каналами информации, эффективность этих приемов сомнительна), но когда они становятся базой для принятия стратегических решений, грубые ошибки неизбежны.

Свою роль сыграли и зачистка медиапространства последних лет (в результате деятельности медиакликуш голоса экспертов перестали быть слышны), и фальсифицированные результаты парламентских выборов в 2011 г. (в парламенте не оказалось достаточного представительства россиян, не поддерживающих военные действия). Уровень поддержки «крымской операции» среди населения, возможно, гораздо ниже, чем в Думе и администрации. (Можно вспомнить низкие результаты на всероссийских выборах Юрия Лужкова, для которого Севастополь был важным местом публичных выступлений, а «защита русских» — важным элементом политического курса.)

Какую-то роль сыграло и восстановление, по сравнению с провалом в 1990-е, российской армии. Как желание «студенческого поколения 1960-х», пришедших к власти в США в 2000-м, расплатиться за унижение Вьетнама и опробовать возможности новой армии было одной из причин вторжения в Ирак, так ощущение обиды от развала советской империи, фантомные боли от поражения в холодной войне и ложное, ни на чем не основанное чувство «второсортности» России подтолкнуло к военной операции в Крыму.

О том, как выглядят «плохие варианты» развития событий, не хочется ни думать, ни говорить. Среди «хороших» лучшим, видимо, является вариант «национального унижения» — войска придется убрать, сохранив разве что базу для флота, а на восстановление отношений с Украиной и мира в душах своих граждан потратить годы. Ошибка останется ошибкой, но хотя бы работу над исправлением можно будет начать сразу.

Автор — профессор, проректор Высшей школы экономики; мнение автора является его личной точкой зрения

  Эта публикация основана на статье «Хуже, чем преступление» из газеты «Ведомости» от 03.03.2014, №36 (3540).

Читайте далее: тут