Евгений Гонтмахер
член правления Института современного развития, замдиректора ИМЭМО РАН
Российская экономика стопорится всерьез и надолго. В социальном смысле это означает, что поступающих в казну налогов очевидно недостаточно для поддержки даже тех весьма скромных (по сравнению с желаемым для людей минимальным стандартом) обязательств, которые были публично взяты.
Например, анонсированное очень скорое повышение зарплат бюджетникам по крайней мере до среднего уровня по региону их проживания. Или увеличение пенсионных выплат хотя бы для покрытия инфляции. Под большим сомнением, учитывая наступающую пору длинной экономической стагнации, и создание до 2020 г. 25 млн высокопроизводительных (а значит, и высокооплачиваемых) рабочих мест.
Свершившимся фактом, зафиксированным в принятом федеральном бюджете на 2014-2016 гг., является снижение (в том числе и абсолютное) государственного финансирования здравоохранения и образования.
Прямое вмешательство России в украинские дела радикально усложняет реализацию этого политического сценария, поскольку экономическая ситуация в России теперь должна зримо ухудшиться уже в самое ближайшее время.
И проблема даже не в формальных цифрах роста или падения ВВП (валового внутреннего продукта). Их можно абсолютно честно корректировать ценовым фактором, хорошим урожаем, пересчетом исходной базы и т. п. Более важно другое: и без того неблагоприятный инвестиционный климат получил удар такой силы, что от него оправиться можно только через мощнейшие политические изменения, которые прежде всего касаются реформы института российского государства (включая отмену законов «взбесившегося принтера», введение реального разделения ветвей власти и много чего другого). Кроме того, мы теперь, будем откровенны, изгои мирохозяйственной системы из-за резкого выпадения не только из «большой восьмерки».
Поставлен под сомнение наш собственный интеграционный процесс на евразийском пространстве. Белоруссия, Казахстан, Узбекистан, а тем более Киргизия, Таджикистан, Армения, на территории которых находятся наши военные базы, уверен, серьезно насторожились.
Россия может восстановить свои позиции только, как отмечалось выше, в случае запуска реальных политических, а затем и экономических реформ. Но вероятность такого поворота пока близка к нулю. Именно поэтому социальная политика быстро приобретет завершенный мобилизационный характер.
Если наиболее активным несогласным с такой «жизнью» будет разрешено эмигрировать, то они это в своей массе сделают. Возможно, что счет пойдет на сотни тысяч семей. Зато оставшиеся будут обречены на беспросветное существование, обоснованное тотальным оболваниванием — что-то среднее между нефтяной Венесуэлой Уго Чавеса и зазомбированной Кубой Фиделя Кастро. В этом смысле успех мобилизационной модели социальной политики вполне возможен.
Вот только мою страну жалко. Она не заслуживает такой жалкой судьбы.
тут
