Лучше спад, чем карточки
Уже полтора месяца как живем в новой политической реальности. И вот капитаны экономических ведомств решили, что пора поделиться с народом своим видением наших материальных перспектив — хозяйственных, финансовых и всех прочих.
Практически синхронно выступили: первый вице-премьер Шувалов, президентский помощник по экономике Белоусов и замглавы Минэкономразвития Клепач. Несмотря на довольно скромную должность, сообщить самое главное выпало на долю Андрея Клепача — именно он рассказал о новых вариантах прогноза на 2014 год, которые спешно сочинило его ведомство.
"Есть ли у вас план, мистер Фикс? – У меня целых два плана!". А у нашего Минэкономразвития – целых три.
По первому варианту (который назван "консервативным", поскольку подразумевает, что экономические власти будут просто делать то, что было заранее запланировано), увеличение российского ВВП в 2014-м составит полпроцента.
По второму (который уважительно окрестили "базовым" и заложили в него очередной пересмотр так называемого "бюджетного правила", распечатку денежных резервов и еще кое-какие сумбурные меры) рост должен быть более внушительным – около одного процента.
А на крайний случай предусмотрен еще и "шоковый сценарий", детали которого из конспиративных соображений Клепач раскрывать публике не стал, но сообщил, что в него заложены отток капитала на уровне $150 млрд и двухпроцентный спад ВВП.
На самом деле, разбирать нюансы этих трех сценариев нет нужды. В практическом исполнении они все равно сольются в один, притом довольно очевидный. Для простоты назовем его "шоковым", раз уж это слово уважают в МЭР. Может быть, он похож на таинственный третий вариант, а, может, и не очень. Но сходство сегодняшней экономической ситуации с той, которая возникла кризисной осенью 2008-го, подсказывает властям примерно такие же "шоковые" мероприятия.
Из чего складывался спад пять с половиной лет назад? Из снижения экспортных доходов (так как ненадолго, но сильно подешевела нефть), из бегства капиталов за границу и из скачкообразного роста проблем с обслуживанием внешних долгов у российских монополий и корпораций, так как резко подорожали западные кредиты. Результатами этого стали падение ВВП (на 8% в 2009-м), девальвация рубля и скачок инфляции. А антикризисные акции властей сводились к распечатыванию финансовых заначек, массированному печатанию рублей для раздачи гражданам и к столь же массированной раздаче государственных валютных резервов корпорациям, чтобы было чем рассчитаться с долгами.
Нынешняя ситуация похожа на тогдашнюю по всем пунктам. Правда, на сей раз нефть дешевеет не резко, а плавно, но бюджетные траты были с тех пор так раздуты, что даже и это создает ощущение острейшей нехватки денег почти во всех хозяйственных звеньях. Уже в начале текущего года бюджетные дефициты в половине федеральных субъектов приблизились к критической черте, а экономика (за вычетом энергосектора) свела баланс вообще без прибыли.
Что же до оттока капиталов, то Центробанку пришлось спешно переделывать методику подсчета, чтобы рапортовать о бегстве в первом квартале 2014-го "всего лишь" $51 млрд. По прежней методике получилось бы $65–70 млрд. В любом случае, эти квартальные цифры сравнимы с оттоком капиталов за весь 2013 год (около $60 млрд). Если кризис в отношениях с Западом пойдет на убыль, то можно, пожалуй, надеяться на потерю $100 млрд в годовом исчислении. Ну а уж если не пойдет, то и МЭРовскими "шоковыми" $150 млрд дело может не ограничиться. Для справки: в "рекордном" 2008-м за границу убежали $130 млрд.
Следующий пункт – девальвация. С начала года рубль обесценился по отношению к доллару и евро примерно на 10%. Это заметно меньше, чем осенью 2008-го – зимой 2009-го, но ведь и возможности ЦБ притормаживать этот спад своими интервенциями сейчас скромнее: в начале апреля 2014-го государственные валютные резервы составляли $473 млрд против $583 млрд к сентябрю 2008-го. Поэтому продолжение девальвации рубля, и притом достаточно внушительное, в нынешнем году почти неизбежно.
Идем дальше. Инфляция. Как и тогда, она набирает ход. В марте 2014-го индекс потребительских цен рос втрое быстрее, чем за год до этого. А за прошедшую часть апреля скорость его роста была вдвое выше, чем в апреле 2013-го. Первый всплеск инфляции уже состоялся, и можно только гадать, сколько их еще будет в 2014-м.
И, наконец, доступ к западным кредитам. В 2008-м он резко ухудшился из-за мирового экономического спада. Сейчас – из-за страха перед санкциями и снижения российских рейтингов. При этом внешние государственные и окологосударственные долги превысили уже $730 млрд против $540 млрд осенью 2008-го. Видимо, ресурсы Центробанка вскоре будут сняты с других участков и брошены именно на затыкание этой дыры.
На какую позицию ни посмотришь, повторение ситуаций 2008-го не вызывает сомнений. Каким спадом это обернется, предсказать нельзя. Впрочем, если не возникнут новые проблемы, то снижение ВВП будет, пожалуй, не таким глубоким, как тогда.
Комплект "антикризисных мер", привычных для нашей управленческой машины, известен: растранжиривание резервов и денежные накачки. На первых порах это дает передышку, а потом затруднит выход из застоя. Причем удержать уровень жизни от снижения на этот раз, видимо, не получится — уже не получается. Запас финансовой прочности сейчас все-таки поменьше, чем пять–шесть лет назад.
Называя (вслед за МЭРом) такой сценарий "шоковым", надо все-таки добавить два уточнения. Во-первых, это лишь ухудшенная версия того, что все равно произошло бы в текущем году, даже и без перехода в новую политическую реальность. За несколько лет безответственной экономической политики так или иначе пришлось бы заплатить. А во-вторых, вышеупомянутый сценарий все же куда безобиднее "мобилизационного", о желательности которого давно уже толкуют вхожие в Кремль энтузиасты советских управленческих приемов 1930-х годов. Их идейный репертуар прост и доходчив, как начищенный сапог. Если иностранные контакты разладились — опираться на собственные силы и собственную технологическую базу. Если не хватает материальных ресурсов – щедрее тратить человеческие. Если капитализм в таком климате плохо работает – передать то, что от него еще осталось, бюрократии. Если всего не хватает – перейти на карточки.
Повторить экономический скачок, который произошел 75–80 лет назад, конечно, не получится. Сегодняшняя Россия совершенно не готова к подвигам каторжного труда. Но из этого вовсе не вытекает, что попыток реставрировать экономический сталинизм не будет. Вероятность плачевного эксперимента тем выше, чем больше страна углубляется в новую политическую реальность и чем туже закручивается спираль конфликта с внешним миром.
Правда, если такое случится, то старые топ-менеджеры экономических ведомств, при всем своем приспособленчестве, вряд ли удержатся в креслах. И понятна ирония, с которой Игорь Юргенс, сам еще недавно влиятельный эксперт, отзывается о попытках коллег сочинить прогноз на годы вперед: "Клепач, он что, знает, пойдут ли наши вооруженные силы в Донецк, Луганск и Харьков? Он знает, в ответ на какие действия будут применять или не применять вторую волну санкций?".
Сергей Шелин
Подробнее:
