После этого Рамзан Кадыров сделал еще одно заявление, продолжая настаивать на своей правоте. Политолог Александр Шпунт рассказал «Снобу», кому адресованы резкие высказывания Кадырова и на чем строится его власть
Кадыров и Путин
Отношения Кадырова и президента России — главный конфигуратор, который определяет все. Вспомните день гибели Ахамата Кадырова. Владимир Путин принял Рамзана в Кремле: Кадыров был молод, пришел в спортивном костюме и кроссовках, чувствовал себя не в своей тарелке и выглядел неестественно. Это была крайне рискованная и крайне удачная личная кадровая ставка Путина. У него была тысяча способов продемонстрировать отстраненное сочувствие Кадырову, но он выбрал тот, который очень ценится в восточных мусульманских странах: дарение права на управление.
Кадыров в свою очередь продемонстрировал, что он может быть глубоко благодарным человеком. Он не раз говорил, что предан Владимиру Владимировичу лично, а не как человеку на посту президента Российской Федерации.
Кадыров и экономика
Ошибочно считать, что власть Кадырова в Чечне строится на силовой составляющей или на авторитете клана Кадырова.
За последние десять лет почти не появилось фигур, которые вошли бы в общенациональный политический истеблишмент — обычно мы говорим о тех, кто существует в политической элите двадцать лет и более, например, Жириновский или Зюганов. Кадыров же продемонстрировал, что он — один из самых быстрообучаемых политиков в современной истории России. Он окружил себя грамотными консультантами из Москвы, резко изменил свою лексику и очень серьезно отнесся к формированию своего имиджа за пределами республики.
А самое главное — его власть в республике строится на том, что он сумел предложить чеченской элите экономическую модель гораздо более эффективную, чем бег по горам с автоматами. Он стал проводником между чеченскими элитами и их комфортным материальным благосостоянием.
Я не имею в виду коррупцию, хотя она тоже присутствует в этом процессе. Я говорю о легальном благосостоянии: именно при Рамзане для лидеров чеченского общества стало возможным владение торговой и коммерческой недвижимостью в Москве; деньги, выделяемые на строительство Чечни, стали оставаться в Чечне, а не уходили обратно в Россию по коррупционным схемам; Чечня стала элементом многих важных экономических процессов страны.
Без Кадырова Чечня превратится в обычную республику Северного Кавказа с огромным количеством проблем. При Кадырове Чечня получила привилегированное положение за счет его личных привилегированных отношений с Путиным.
Кадыров и искусство риторики
Модель, при которой Кадыров играет роль бультерьера Путина выбрана им абсолютно сознательно. У этой модели есть покупатели.
Это в первую очередь кавказские элиты — и не только чеченские, — которым крайне не достает лидера, готового пойти на жест и проявление личной силовой активности. Руководители соседних регионов не способны это сделать в силу недостаточности не столько личных качеств, сколько полномочий. Поэтому Кадыров является естественным лидером Северного Кавказа.
Экстравагантные заявления Кадырова рассчитаны и на внутреннего кавказского потребителя. Его менталитет, сформировавшийся после развала Советского Союза, приветствует грубую неприкрытую силу и не склонен к излишней дипломатии. И этот менталитет требует постоянной подпитки.
Но очень важно, что при такой резкой риторике Кадыров не допустил ни одной политической ошибки. Он ни разу этой риторикой не воспользовался так, чтобы выйти за пределы правового поля. Он очень грамотно балансирует между резкими словами и ненарушением российских законов.
Для российской оппозиции Кадыров — удобный Усама бен Ладен. Многое из того, что он говорит — на грани фола, а поэтому на него удобно повесить многие действия, совершенные за рамками правового поля. При этом Рамзан Кадыров не фигурирует ни в одном международном правовом процессе даже в качестве подозреваемого. Сколько ни было попыток приписать ему те или иные противоправные действия, это не удавалось не только в российских судах, но и в судах международных.
Кадыров и границы дозволенного
Рамзан Кадыров — не тот человек, который говорит что-то спонтанно. У него есть очень хорошая, профессиональная команда московских советников — многих из них я знаю лично. Рамзан к ним очень внимательно прислушивается. И границы дозволенного очень просты, их две, и я о них уже говорил.
Первая — правовое поле, за пределы которого выходить нельзя даже при самых резких заявлениях. Вторая — роль бультерьера Путина, которую он выбрал сам. Выскажись любые другие руководители региона так, как это делает Кадыров, это воспринималось бы как самовольство. Но Кадырову это прощается.
И даже когда возникает неоднозначная ситуация, как, например, разрешение Кадырова стрелять по силовикам, он немедленно реагирует на обвинения. Он четко прописал, что речь идет именно о действиях силовиков, выходящих за рамки правового поля, ссылается на законы Чечни и России. Получается, что он прав.
Кадыров — это политик с большим потенциалом, который очень быстро учится, стремительно набирает калибр и политический вес. Думаю, мы еще услышим о Рамзане Кадырове — федеральном политике.
Подготовила Анна Карпова
