Виктор Васильев
15.03.2014
МОСКВА – В Крыму наступил «день тишины» в преддверии референдума о статусе полуострова. Сам референдум пройдет в воскресенье, 16 марта.
О значении этого мероприятия и его возможных последствиях для России корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал с известным российским политическим аналитиком и публицистом Андреем Пионтковским.
Виктор Васильев: Андрей Андреевич, как вы относитесь к референдуму по статусу Крыма и, практически, однозначным прогнозам в отношении его результатов?
Андрей Пионтковский: Прогнозы по референдуму в значительной степени сфальсифицированы. Напомню, что еще в феврале нынешнего года, согласно опросу общественного мнения, 41% населения полуострова выступал за вхождение в Российскую Федерацию, что было вполне естественным результатом. Ведь все крымские татары и украинцы, конечно, были против референдума, и далеко не все русские высказывались «за» него. Этот референдум, как известно, будут бойкотировать крымские татары, и вообще он проводится под дулами автоматов. Как можно относиться к подобному «волеизъявлению»?
В.В.: И как, по-вашему мнению, будет развиваться ситуация после этого мероприятия?
А.П.: Все зависит от того, что Путин будет делать 17 марта. Как сказал Лавров на переговорах с Керри в Лондоне, пока этого никто не может предсказать. Но у меня такое ощущение – его не все разделяют, - что Путин начал понимать серьезность положения, в которое он сам себя загнал, и пытается немного отыгрывать ситуацию назад, особенно после ареста Фирташа (украинского миллиардера, совладельца компании «РосУкрЭнерго» Дмитрия Фирташа, который подозревается властями США во взяточничестве и создании преступного сообщества – В.В.).
Это, собственно, первая реализация очень серьезных мер со стороны Запада против ближайшего окружения Путина. Фирташ великолепно информирован обо всех газовых делах Путина в течение последнего десятилетия, в том числе его личном воровстве и коррупции.
Вскоре после этого (ареста украинского бизнесмена – В.В.) состоялось заседание Совета безопасности РФ, и Путин его открыл довольно странным и непривычным текстом, что украинский конфликт, дескать, это вообще внутреннее дело (Украины), мы как-то почти случайно оказались в него вовлеченными, нам надо думать, как не испортить отношения с нашими друзьями на Украине, с партнерами в Европейском Союзе и США.
А на следующий день господин Аксенов (премьер-министр Крыма – В.В.) вдруг заявил, что вообще-то процесс вхождения полуострова в Российскую Федерацию после победоносного референдума может растянуться больше, чем на год. До этого он утверждал, что все будет закончено в три недели, и уже в марте крымчане начнут получать пенсии в четыре раза больше. Да и Госдума назначала заседание по обсуждению просьбы Крыма о вступлении в РФ на 21 марта.
В.В.: И все же, какие тут возможны варианты?
А.П.: Я не исключаю того, что, приняв в целом результат этого референдума, Путин будет тянуть резину в течение года, вести переговоры с американцами и как-то стараться выходить из самой острой фазы конфликта. Это один сценарий. И тогда все ограничится минимальными, чисто символическими жестами со стороны Запада – неучастием России в «восьмерке», визовыми ограничениями для каких-то одиозных фигур режима. С другой стороны, Путин же развернул дикую истерию в стране, а также среди своего окружения.
И здесь он уже кажется заложником своей истерии и может пойти на форсированное включение Крыма. Тогда он просто натолкнется на изоляцию мирового сообщества со всеми катастрофическими последствиями – и экономического, и внутриполитического характера. Так что все станет ясно в первые дни следующей недели.
тут
