После того как три четверти опрошенных заявили "Левада-Центру", что поддержат руководство России в случае вооруженного конфликта с Украиной (источник), спрашивать, хотят ли русские войны, уже не приходится. Имеет смысл интересоваться лишь тем, сколько готово российское общество платить за войну. Воевать русские, пожалуй, не готовы, а вот повоевать – так, чтобы число своих потерь не перевалило за сотню – не просто готовы, но и хотят.
Непротивление украинских военных в Крыму давлению со стороны "вежливых людей" удивило многих. Как сказал Лукашенко в интервью Савику Шустеру, если Украина не сопротивлялась вторжению в Крым, значит, она не считает его своим. Украина, конечно же, не может считать Крым своей землей, поскольку испытывает кризис идентичности. Если уж эренбурговское "убей немца" вскорости после произнесения было признано негодным, то украинские военные тем более не понимали, как можно стрелять в русских военных или даже в маскирующихся под местную самооборону "зеленых человечков" со споротыми шевронами. Наверняка у них было ощущение, которое, говоря о первых жертвах Майдана, выразил русский филолог В.Николаенко: "мы в нас стрелять начали". Но была и другая причина непротивления.
В современном мире преуспевающие государства воевать не умеют, даже США, располагая лучшим в мире вооружением, воевать не умеют. Силовое решение конфликтов считается не до конца изжитым наследием XIX — XX веков и применяется только в исключительных ситуациях. Характерно, что все случаи серьезного вмешательства США в чужие дела за последние годы (Югославия, Афганистан, Ирак, Ливия и отчасти Египет и Сирия) мотивировались соображениями гуманитарного, а не собственнического характера (идеей защитить чужое, а не вернуть свое, как в случае с Крымом). Хотя в России многие считают эту мотивировку фальшивой, она резко контрастирует с теми мотивировками, которые сейчас использует Россия для рекламы (я чуть было не написал "для оправдания") своих шагов на международной арене.
Подробнее:
