Неоимпериалисты, от Геннадия Зюганова и Александра Проханова до Эдуарда Лимонова и Сергея Удальцова, горячо поддержали решения Кремля

Новая внешнеполитическая доктрина России
Эта доктрина больше связана с внутренними представлениями о российской идентичности, чем с международными концепциями мироустройства


Игорь Зевелев
Vedomosti.ru
07.04.2014

До недавнего времени о присоединении Крыма говорили только этнонационалисты и часть «имперцев», в том числе ЛДПР и такие политики, как Юрий Лужков и Сергей Бабурин. Теперь это «генеральная линия»


Присоединение Крыма означает кардинальный пересмотр российской внешнеполитической доктрины. Теперь она опирается на совершенно новую интерпретацию национальной идентичности и угроз безопасности.

Решения, принимавшиеся в Москве в феврале — марте 2014 г., были продиктованы особым мировоззрением и «большими идеями», а не простым стремлением прирастить территорию. Из широкого набора концепций, появившихся в интеллектуальном дискурсе о постсоветской идентичности России за последние 20 лет, в конце концов были выбраны те, которые представлялись наиболее подходящими для легитимации режима и укрепления независимости, силы и влияния российского государства. К таковым были отнесены в первую очередь две концепции.

Первая — это идея о том, что Россия должна быть мощной, самостоятельной великой державой, являющейся оплотом всех консервативных сил, борющихся против революций, хаоса и либеральных идей, насаждаемых США и Европой.

Вторая — это представление о существовании большого русского мира и российской цивилизации, отличной от западной и выходящей за государственные границы РФ. Обе концепции не очень хорошо совмещались с доминирующими дискурсами на Западе и воспринимались там как своеобразная интеллектуальная архаика. Это не выглядело проблемой, имеющей прямое отношение к системе международных отношений и европейской безопасности. Именно поэтому поведение Москвы в марте 2014 г. стало большой неожиданностью для большинства зарубежных лидеров и аналитиков, не погруженных во внутренний российский дискурс, развивавшийся все более изолированно от глобальных тенденций.

Внутренняя политика поверх границ
Возвращение Владимира Путина на пост президента в условиях возникновения озабоченностей относительно сохранения стабильности в стране привело к тому, что внутриполитические соображения во все большей степени стали сказываться на внешнеполитическом курсе. В первую очередь это коснулось взаимоотношений с США и Европой, которые, по мнению Кремля, поддерживали оппозиционные силы, правозащитников и политические реформы в России, вмешиваясь тем самым во внутренние дела. Первоначально это выглядело как усиление взглядов реалистов-государственников за счет маргинализации либералов. Однако действия Кремля весной 2014 г. со всей очевидностью продемонстрировали, что этот процесс включал в себя и широкое заимствование идей, развивавшихся до тех пор в рамках националистического дискурса. Есть все основания утверждать, что новая внешнеполитическая доктрина включает в себя элементы взглядов как реалистов-государственников, так и националистов разного толка.

Практически все политики и публичные интеллектуалы, которых можно отнести к неоимпериалистам, от Геннадия Зюганова и Александра Проханова до Эдуарда Лимонова и Сергея Удальцова, горячо поддержали решения Кремля в отношении Крыма весной 2014 г. Этнонационалисты и им сочувствующие оказались расколоты по этому вопросу. Многие из них усмотрели в действиях Москвы возрождение имперского проекта, осуществляемого за счет непосредственных интересов...

  Эта публикация основана на статье «Новая внешняя политика России» из газеты «Ведомости» от 07.04.2014, №60 (3564).
Читайте далее: