"По несчастью или к счастью, истина проста, - никогда не возвращайся в прежние места. Даже если пепелище выглядит вполне, не найти того, что ищем, ни тебе, ни мне..." (Г. Шпаликов)

понедельник, апреля 08, 2013

В. Н. Гартевельд. Среди сыпучих песков и отрубленных голов. Путевые очерки Туркестана (1913). — М., 1914.

Мечеть (Молитвенный дом) бехаистов в Асхабаде, 1903 г.
Итак, я очутился в Асхабаде.

Шутка сказать — Асхабад! От персидской границы рукой подать.

Остановился я в «Гранд–Отеле», который считается лучшей гостиницей в городе. И, по справедливости надо сказать, что эта гостиница, даже в Москве, имела бы свой «raison d'être». Чисто, уютно и не слишком дорого. Зато питание оставляет желать многого, и обеды не всегда съедобны. Кроме того, мой временный приют в Асхабаде имел один недостаток, общий всем гостиницам Туркестана.

Дело в том, что зима (приехал я на Рождестве) здесь очень мягка и напоминает хорошую осень в Европейской России. Но ночи холодные, и в гостинице печей почти не топят. Кроме того, постройки сооружаются, принимая во внимание частые землетрясения; иначе говоря, все дома строятся налегке (обязательно одноэтажные), так что холодный ночной ветер (степной или горный), благодаря щелям, свободно разгуливает по комнатам, и поэтому советую всем, едущим в Туркестан зимою, запастись парою теплых одеял.

В Асхабаде я прожил около двух недель (от Рождества до половины января) и за это время, конечно, более или менее основательно с ним ознакомился. Прежде всего, спешу заметить, что старая, настоящая текинская столица — Асхабад, лежит в пятнадцати верстах от нынешнего, русского Асхабада, и представляет собою в настоящее время самый заурядный текинский аул. Город же Асхабад, центр Закаспийской области и резиденция начальника края, основан русскими в 1882 году. В нем находятся все отделы областного управления, как то: управление Среднеазиатской железной дороги, окружной суд, отделение Государственного банка, таможня, казначейство, акцизное управление и т. п. Имеется женская гимназия, мужская прогимназия, железнодорожное техническое училище, Куропаткинская школа садоводства, воскресные школы, детский приют, церковно–приходская школа и баханнское (так в тексте - Ред.) училище бабистов. Существует Закаспийское общество любителей охоты, общество врачей и музыкальное общество. Наконец, в городе имеется пять православных церквей, лютеранский молитвенный дом, две мечети и синагога.

Мечеть бехаистов, порушена землетрясением 1948 г. Снесена окончательно в начале 1960-х гг. под предлогом аварийности. Долгое время была главным украшением центра города Ашхабада

Издается газета «Асхабад». Другая (старейшая газета края «Закаспийское Обозрение») недавно закрылась.

На меня Асхабад произвел сначала странное и, должен признаться, неожиданное впечатление. Здесь, в Средней Азии, в городе, так близко отстоящем от Персии, я уже ожидал встретить яркий и сказочный Восток. Ничего или очень мало подобного представляет собой Асхабад в этом отношении. Конечно, объясняется это тем, что город, в сущности, является лишь огромным русским поселком.

Только богатая растительность и караваны верблюдов, встречающиеся на улицах, да текинцы верхом на осликах или лошадях, заставляют вас помнить, что вы находитесь не в Рязани или Калуге. А грандиозные горные вершины, окружающие Асхабад, то утопающие в тумане, то сверкающие в лучах солнца, дают вам возможность забыть о благословенных русских губернских городах. Но воспоминание о Рязани и Калуге окончательно исчезло, когда в первый день Рождества я вышел погулять на залитые солнцем улицы, в летнем пальто…

"Обзоры Закаспийской области" издавались начальником Области ежегодно и охватывали практически все основные сферы жизни края. В настоящее время - важнейший источник изучения истории туркменов царского врамени.

Но при этом должен сказать, что я, немало пошатавшийся по белу свету, еще не встречал места в климатическом отношении более капризного, чем Асхабад. И если благословенную Рязань и Калугу можно сравнить со старым, уравновешенным мужем–чиновником (хотя и геморроидальным), то Асхабад похож на молодого любовника–ветрогона, который изменяет вам каждый день.

Летом здесь стоит такая жара, от которой, по выражению моего асхабадского знакомого, «мозг сохнет и глаза лопаются», а зимою, с гор часто налетает снежная буря совершенно нежданно–негаданно.

Так, например, утром в семь часов, в день Крещения (6–го января), я, при чисто летней погоде, пил кофе у открытого окна, а через пять часов (в полдень), я смотрел на Скобелевской площади крещенский парад — и вся площадь, публика и солдаты были покрыты снегом…

На следующее утро, опять настало лето.

Слово «Асхабад» — персидское, и в русском переводе означает «приятное место». Однако, думаю, что увлекающийся сын знойного Ирана не без пристрастия дал городу такое название.

Судите сами!

Изменчивый климат располагает, конечно, к всевозможным простудным болезням. Недостаток воды не позволяет производить поливку улиц, и специфическая едкая пыль создает массу глазных болезней (преимущественно трахому). Эпидемии тифа, скарлатины, оспы и кори почти всегда чувствуют себя в Асхабаде как дома. Солнечный удар летом такое же обычное явление, как насморк в Европейской России, а болотная лихорадка (малярия) имеет здесь свою штаб–квартиру.

Туркмен-текинец отдыхает на пероне железнодорожной станции. На втором плане служащий вокзала, возможно кондуктор, начало ХХ века. Фото, предположительно, С.М. Дудина.

Затем, Асхабад является одним из рассадников ужасной и характерной для Закаспийской области болезни.

Я говорю о «пендинной язве», по местному— «паша–хурда». Она впервые была обнаружена в Пендинском приставстве и отсюда получила название «пендинки». Язва эта накожная, и ее бывает от одной до ста на различных частях тела. Она причиняет сильные боли, и по выздоровлении оставляет ужасные рубцы.

Болезнь эта поражает кого угодно без различия возраста, пола и состояния.

Истинная причина заболеваемости пендинкой еще не найдена, и радикального лекарства также не открыто.

Длится болезнь от 4 месяцев до 1 года и, так же внезапно, как приходит, так неожиданно и исчезает. Прямо жалко иной раз видеть молодую, миловидную девушку, лицо которой изуродовано пендинными рубцами.

И это называется «приятное место»!!!

Если переименован Дерпт в Юрьев, Маргелан в Скобелев, следовало бы переименован и Асхабад, ну хотя бы в — Смертоношу (ведь есть же — Золотоноша) .

Единственным воспоминанием о владычестве текинцев в Асхабаде остались, посредине города, развалины вала бывшего текинского укрепления. Но все это тонет в общем рязанском колорите. Тем не менее, в Туркестане Асхабад величают, и не без основания, «Закаспийским Парижем», и местные аборигены с понятной гордостью повторяют это название.

И должен сказать: веселятся в Асхабаде вовсю! Для этого имеется здесь три клуба: военное собрание, клуб велосипедистов и общественное собрание. Кроме того, есть цирк с театральной сценой, а рестораны все до единого носят чисто кафешантанный характер. Прибавлю еще, что почти все гостиницы в городе, кроме разве «Гранд–Отеля», имеют характер приютов временной любви…
Мечеть бехаистов после землетрясения 1948 г.

Вполне фешенебельным местом, где собирается высшее асхабадское общество, является военное собрание.

Не надо забывать, что в Асхабаде сосредоточено огромное количество войска, с массой прикомандированных сюда офицеров всех родов оружия, до гвардейских полков включительно. Прекрасные туалеты дам и блестящие мундиры гвардейских офицеров, на вечерах и в военном собрании, легко переносят вас, хотя на время, к берегам Невы, а в мою бытность в Асхабаде, в велосипедном клубе функционировала даже русская оперная труппа. Чего же еще надо?

Население в Асхабаде по национальностям чрезвычайно пестро. В процентном отношении русские составляют 35 процентов, персы 32 процентов и армяне 19 процентов. Кроме того, много греков, кавказцев, молокан; последние все до одного извозчики.

Сами текинцы в городе почти совсем не живут, а населяют окрестные аулы. По утрам, на своих осликах, они привозят в город зелень, молоко и уже к полудню возвращаются обратно в свои аулы. Иностранцев почти нет, так как им не разрешено пребывание в Туркестане…

Зато нашла здесь покровительство и приют мусульманская секта бабистов, и в русском Асхабаде бабисты, несомненно, являются самым интересным элементом населения.

В отношении работы человеческой мысли, скованной мертвой буквой ислама, особенное внимание заслуживают последователи мусульманской секты бабистов. Основателем и учредителем этой секты был перс из Шираза — Мухамед–Али. В середине прошлого столетия он возбудил в Персии всеобщее внимание своим благочестием и нравственной чистотой своей жизни. Он отыскал новый смысла в словах Корана и в старых арабских религиозных преданиях.
Семейная фотография ашхабадцев, потерявших родных при катастрофическом землетрясении 1948 г.

В конце концов, он создал новое религиозное учете ислама и назвал себя «Баби» (точнее, «Баб» — rus_turk), т. е. ворота, так как, но его убеждению, он своим учением открывал новый путь к познанию Бога и Правды.

Мухамед–Али — это в некотором роде мусульманский Лютер, а его последователи — протестанты, почти порвавшие связь с шариатом. Главные догмы его учения заключаются в следующем:

Бог — единый, вечный источник жизни.
Так как Бог есть добро, то его творения могут быть только добрыми.
Зло есть нечто временное, преходящее и всегда поддающееся исправлению.

Государство, по теории Мухамед–Али, должно в принципе быть социал–демократическим с теократическим управлением. Он совершенно отрицает налоги, и бюджет его государства составляется всецело из добровольных пожертвований. Все люди избавляются от исполнения обрядов, так связывающих мусульман, и даже обязательный пятикратный намаз (моление), установленный Кораном — отменяется. Женщина свободна и ее чадра упраздняется. Бабисты обещают своим последователям воскресение из мертвых, путем переселения душ.

При всем этом царит полная терпимость к чужим религиям, и всякому бабисту предоставляется изучать все, что только он считает согласным с законом нравственности. И часто можно видеть в руках бабиста книгу, с наилучшим переводом Виктора Гюго, Тургенева и других европейских писателей.

Грот в городском саду

Персидское правительство сначала терпело эту секту. Но скоро в черной и невежественной массе народа, да и у представителей шиитской церкви, возник протест против нового веяния.

У мусульманских священников это было, конечно, «jalousie de métier».

В конце концов, персидское правительство предприняло против бабистов репрессалии, что и повело к волнениям. В 1849 году Мухамед–Али был расстрелян, а среди его последователей персидские власти учинили жестокое кровопролитие. Тогда большая часть бабистов бежала из Персии в Россию, где к ним относятся, по крайней мере, равнодушно.

Несомненно одно, что мусульманскому миру придется еще считаться с этим учением и, весьма возможно, что в ветхое тело ислама только бабизм способен влить новые, жизненные соки; а если Персия с ее наукой и поэзией способна еще к возрождению, то это чудо совершат бабисты.
Текинка

Школа их в Асхабаде находится почти в центре города. Я был прямо поражен любезностью начальника этой школы — Ахмета–Верди, когда безо всякой рекомендации явился к нему, просто в качестве любознательного иностранца.

Ахмет–Верди говорил со мною на очень плохом русском языке, но обнаружил довольно основательные познания во французском и английском. Что касается его наружности, то редко я видел такого красивого, величественного старца (лет 70). Высокий, с длинными волосами и бородой, почти совершенно белого цвета, он в моем воображении воскресил образ древнего пророка. При этом пара черных и добродушно смеющихся глаз сияла молодостью. Он прежде всего угостил меня кофе с превосходным вином (бабистами вино не запрещается).

Управление Среднеазиатской ж.д.

Беседовали мы с ним решительно обо всем — о разных религиях, о политике, об искусстве Востока, и везде у него сквозила черта полной незлобивости и любви ко всему живущему. Только тогда, когда разговор слегка коснулся экс–шаха персидского, Мухамед–Али, в глазах старца что–то блеснуло, но сейчас же он успокоился и с улыбкой заметил: «Не стоит говорить о таких людях».

Когда, прощаясь с ним, я выразил мое глубокое сочувствие бабизму, он, горячо пожав мою руку, сказал: «Все бабисты хорошие люди и все хорошие люди бабисты». После секты и школы бабистов, самое интересное, что найдется в Асхабаде, это — областная случная конюшня.

При содействии любезнейшего из асхабадцев, полковника Ф. Е. Еремеева, я имел возможность осмотреть эту конюшню, причем заведующей ею штаб–ротмистр г. Мазан сопровождал меня лично и давал подробные объяснения.

Да будет мне здесь дозволено сказать несколько слов о красе и гордости лошадиного мира, о текинской лошади.
Воскресенский собор на месте современного стадиона Копетдаг (ранее "Строитель", затем "Колхозчи"). Разрушен землетрясением

Существует две породы местных лошадей — ахальская и иомудская. Ахальская, или ахал–текинская лошадь, встречается теперь, как редкость. И это вполне понятно.

Во времена прежних «аламанов» (разбойничьих набегов), часто совершаемых в Персию, текинцы нуждались в прекрасных и, во всех отношениях, идеальных лошадях. Теперь же, сделавшись мирными скотоводами и земледельцами, они совсем не занимаются коневодством и, в результате, ахальская порода почти исчезла.

Обе породы туркменских лошадей происходят от арабского коня. Приближаясь по экстерьеру к последнему, иомудская лошадь отличается от нее: бо́льшим ростом и мясистостью и меньшей сухостью, грива и хвост довольно густы. Ахальская же лошадь очень схожа по экстерьеру с английской чистокровной скаковой, и гривы почти не имеет.
Знатные текинцы в Асхабаде

Я не «лошадник», и отношусь довольно равнодушно к лошадям; но должен сознаться, что я никогда не видал и даже не предполагал о возможности существования лошадей такой красоты, какой увидел в асхабадской конюшне.

Что ни лошадь — то поэма…

Конюшня имеет около 60 денников и содержится великолепно, несмотря на то, что субсидии от правительства не имеет. Цель этой конюшни заключается в том, чтобы путем скрещивания пород спасти текинскую лошадь от вымирания.

Дорога в Фирюзу и Чули - дачные места под Асхабадом. На снимке хорошо видна узкоколейка, доставлявшая на отдых пассажиров в царское время

Можно было бы, конечно, устроить подобный завод и в Европейской России, но текинская лошадь имеет один недостаток: кроме туркестанского, другого климата она не переносит, и по выводе ее в Россию скоро погибает.

Во всяком случае жаль, что вымирает порода лошадей, делавшая, по персидским рассказам, во время «аламанов» 150 верст галопом, без отдыха…