16 Ноя в 11:53 Виктория Панфилова, обозреватель "Независимой газеты" специально для "Вестника Кавказа"
Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов в конце минувшей недели посетил с блиц-визитом Пекин. На переговорах с председателем КНР Си Цзиньпином обсуждались вопросы региональной и международной проблематики, представляющей взаимный интерес. Эксперты считают, что эта встреча была вызвана необходимостью внести уточнения в китайско-туркменские отношения после визитов в Ашхабад премьер-министра Японии Синздо Абэ и госсекретаря США Джона Керри. Очевидно, в Пекине хотели получить заверения Бердымухамедова в прочности связи Ашхабад-Пекин или даже приоритетности отношений Туркменистана с Китаем перед США и Японией.
Си Цзиньпин в ходе встречи с Гурбангулы Берыдмухамедовым заявил, что Китай готов усилить сотрудничество с Туркменистаном в энергетике, промышленности, а также в таких сферах, как гуманитарные связи и безопасность. "Стороны должны углубить сотрудничество в обеспечении безопасности на фоне сложной и серьезной обстановки в регионе, совместно противостоять "трем силам зла" и транснациональной организованной преступности", – цитирует китайского лидера агентство "Синьхуа". Туркменский президент, в свою очередь, пригласил Си Цзиньпина в Ашхабад на торжества по случаю 20-летней годовщины нейтралитета Туркменистана, которые состоятся в декабре.
Ашхабад, комментируя визит своего лидера в Пекин, ограничился сообщением о том, что "китайские компании намерены укрепить свои позиции на перспективном туркменском рынке и активно развивать торгово-экономические связи".
Правительственное издание "Нейтральный Туркменистан" напоминает, что представители китайского бизнеса принимают самое активное участие в реализуемых масштабных инвестиционных проектах, в том числе по строительству важных объектов промышленного и социального назначения, в частности в рамках комплексного освоения крупнейшего газового месторождения на территории Туркменистана – "Галкыныш". Согласно двусторонним соглашениям, наращивание объемов поставок газа в Китай должно производиться за счет этого месторождения. Прежний успех в строительстве трех магистральных китайских трубопроводов был обусловлен решением Туркменистана предоставить китайским компаниям беспрецедентный доступ к месторождению "Галкыныш". Теперь новые объемы добычи газа на этом месторождении предполагаются для газопровода ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Индия-Пакистан), начало строительства которого на днях анонсировал Бердымухамедов. Церемония закладки газопровода ТАПИ запланирована на 13 декабря 2015 года. Еще часть месторождения "Галкыныш" будет осваивать Япония.
В ходе визита японского премьер-министра Синдзо Абэ 23 октября в Ашхабад были подписаны двусторонние соглашения по реализации проектов на общую сумму свыше 18 млрд долларов. Это, по мнению экспертов, резко меняет весь характер туркменско-китайского газового сотрудничества и всю геополитику самой Туркмении. "Помимо прочего, решение о строительстве ТАПИ и неизвестные пока гарантии США по безопасности и для газопровода и для самой Туркмении только подтверждают догадки о том, что военная активность талибских группировок на туркменской границе в течение 2014-2015 годах была организована для давления на руководство Туркменистана с целью сокращения поставок газа в Китай и окончательной переориентации Туркменистана на США в военном отношении", – сказал "Вестнику Кавказа" д.и.н. эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев.
Ведущий научный сотрудник Института Востоковедения РАН д.и.н. Шохрат Кадыров считает, что "внезапный визит президента Бердымухамедова в Китай связан с последними посещениями Туркменистана премьер-министра Японии и госсекретаря США". "Пекин не могли не насторожить визиты в Ашхабад японского премьера и американского госсекретаря, и резонно предположить, что в Поднебесной захотели разъяснений, чтобы иметь четкое представление, куда все идет. Ведь всего две недели назад Япония заключила с Ашхабадом беспрецедентный договор с пакетом экономических соглашений на более чем 18 млрд долларов. "Разговор о ТАПИ ведется со времен Туркменбаши, и газ для трубопровода есть только на "Галкыныше". Посему особых сюрпризов в происходящем нет. Образно говоря: Китай это уходящая в прошлое огромная реальность, а Япония – только начинающееся будущее Туркменистана, с высокими технологиями для тепловых электростанций, без которых не в состоянии работать по международным стандартам возводимые Японией с помощью Турции и Южной Кореи высокотехнологичные промышленные комплексы, в том числе и уникальные заводы по производству бензина из природного газа. Превзойти Японию и ее союзников в помощи Туркменистану такого рода Китай не в состоянии. Есть свой конъюнктурный интерес и у Японии: вброс дешевеющей перед долларом йены в экономику Туркменистана – своевременный шаг, позволяющий превратить не только свои деньги, но и природный туркменский газ в товары высокого спроса на мировом рынке", – сказал Кадыров.
Директор Аналитического центра ИМИ МГИМО Андрей Казанцев считает, что Бердымухамедов затеял торг: "В России и других странах мира обычно недооценивают всю тонкость проводимой странами Центральной Азии многовекторной политики. Суть ее заключается в том, что контакты с одним партнером обычно используются для повышения интереса к соответствующей стране со стороны другого партнера. Примерно так, как на восточном базаре. У любого восточного человека есть интуитивное понимание, как это делается. Например, помощь или даже просто предложения со стороны США используются для получения альтернативной помощи от России, контакты с США и Россией используются в Китае, и т.п.". В этом контексте, по мнению Казанцева, визит Бердымухамедова в Пекин является частью обычной стратегии многовекторной политики. Ашхабад пытается использовать предыдущие активные контакты с Токио и Вашингтоном, как аргумент во взаимодействии с Пекином, или попросту говоря для укрепления своих переговорных позиций.
Эксперт отметил, что у визита Бердымухамедова в Пекин есть и другой аспект. Несколько шагов Туркменистана трактовались как направленные против неформального блока Москвы и Пекина, и, в свою очередь, дружественные Вашингтону и Токио. К этим шагам относили визит министра иностранных дел Туркмении в США на фоне слухов возможной передаче американцам авиабазы в Мары-2. К этому же можно относили заявление Ашхабада о строительстве ТАПИ (для чего неизбежно нужны гарантии безопасности от США, как единственной страны, имеющей серьезное военное присутствие в Афганистане). Наконец, активизация сотрудничества с Японией в нефтегазовой отрасли неизбежно интерпретировалась, как направленная на поиск альтернативы китайскому влиянию в туркменской экономике. Связка "США – Япония" могла заменить связку "Китай-Россия". "Однако США не готовы предоставить Ашхабаду никаких серьезных гарантий безопасности как из-за проблем с правами человека (ситуация в этой сфере не соответствует имиджу правительства Обамы), так и из-за общей линии американцев на постепенный вывод войск из Афганистана. Ашхабад понял это после визита Керри, который ничего серьезного не обещал, а внимание акцентировал на защите прав человека.
После этого Туркменистан вновь обернулся к своему основному на данный момент экономическому партнеру – Китаю. Правда, при этом вопрос о том, что делать с растущими угрозами безопасности на афганской границе остается открытым, так как гарантий безопасности от США не получено, и Китай также не готов давать гарантии безопасности в силу особенностей своей стратегии. Поэтому Ашхабаду со временем, видимо, придется обратиться снова к Москве для разрешения этой проблемы", – сказал "ВК" Андрей Казанцев.
