"По несчастью или к счастью, истина проста, - никогда не возвращайся в прежние места. Даже если пепелище выглядит вполне, не найти того, что ищем, ни тебе, ни мне..." (Г. Шпаликов)

четверг, марта 03, 2016

Почти вдвое снизилось число тех, кто видит в стране перемены к лучшему


Институт социологии РАН осуществил общенациональное исследование на тему «Российская повседневность в условиях кризиса: как живем и что чувствуем?». О его результатах по просьбе журнала «РФ сегодня» рассказывает директор ИС РАН, академик РАН Михаил Горшков.


РФС: Михаил Константинович, чем был вызван выбор темы исследования?

Михаил Горшков: Мы обеспечиваем диалог власти и общества. То есть вы­полняем не только чисто научную, но и важную гражданскую функцию - критическую, аналитическую, без которой современное общество жить не может. Общество можно изучать в разных исторических интервалах, из­меряя их столетиями, десятилетиями, в СССР - пятилетками. Сегодня финан­совый блок Правительства предлагает трехлетний цикл просчета нашего эко­номического развития. Варианты раз­ные. Но есть еще один очень важный ракурс видения социальных процес­сов - повседневная жизнь граждан. А вот на это пока обращается мало вни­мания. Перед нашими глазами проис­ходит реальное течение жизни, и в нем проявляется подлинное, сущее челове­ческого бытия. Его очень важно адек­ватно оценивать, чтобы власть могла вырабатывать эффективные решения.

Получив на конкурсной основе осе­нью прошлого года финансовую под­держку Российского научного фонда, Институт социологии РАН взялся за научный исследовательский проект, посвященный системной трансформа­ции российского общества. В его ос­нову положено изучение как базисных фундаментальных факторов развития, так и ситуативных факторов повсед­невной жизни, способных определять текущие жизненные практики людей.


РФС: И каков же главный вывод?

Михаил Горшков: Вывод очень инте­ресный и, я бы сказал, комплиментар­ный для нашего общества. Анализ по­вседневности последнего десятилетия показал, что постсоветский период развития приучил россиян жить от кризиса до кризиса. Вы спросите: что же здесь хорошего? А вот что. Через этот опыт люди освоили методы адап­тации к трудностям, выработки новых стратегий экономического мышле­ния и поведения. Повысилась их ра­циональность, реактивность. Они не откладывают, как раньше, решения на года. Этот этап адаптации постсо­ветский социум прошел за такой бес­прецедентно короткий исторический период, что аналогов этому в других странах не найти. За 20 лет мы про­шагали путь, на который развитым государствам понадобилось столетие.

РФС: То есть мы совершили марш-бросок в капитализм. И выжили. Далее по пословице: то, что нас не убивает, делает нас сильнее... Какие доказа­тельства тому?

Михаил Горшков: Появился здоровый прагматизм и внутренняя социально-экономическая устойчивость, которая характеризует российское общество. Весь 2014 год умонастроения россиян и их отношение к власти определя­лись внешнеполитической повесткой дня - событиями на Украине и вокруг нее. Но с начала нынешнего года под влиянием экономического кризиса и последствий введенных против России санкций восприятие ситуации стало меняться. Доля тех, кто оценивает ее как нормальную, сократилась с 33 до 22 процентов, а «тревожных» граждан, напротив, выросла с 53 до 64.

РФС: Но у нас, судя по соцсетям, хва­тает и паникеров. Достаточно свежи их стенания по поводу отсутствия пармезана.

Михаил Горшков: Есть еще носители катастрофического сознания. Инте­ресно, что эта группа очень стабильна во все периоды - независимо от пере­живаемых обществом спадов и подъ­емов. Этих перманентных (стойких) апокалиптиков восемь процентов. Несмотря на такие колебания, важно то, что апокалиптические прогнозы множества экспертов, которых мож­но назвать «торговцами страхом», не сбылись. Народ в массе отреагировал гораздо спокойнее на кризис, нежели они пророчили. В число тех, кто резко негативно оценивает ситуацию, вхо­дит немногочисленная группа россиян, которые выражают недоверие Влади­миру Путину.

Обращает на себя внимание до­вольно уравновешенная социально-психологическая среда, сложившаяся в обществе. Весьма значимое дости­жение! Президент на «прямой линии» 16 апреля сказал, что по многим при­знакам мы миновали пик кризиса, на­чавшегося с осени 2014-го. Названные мною цифры доказательство тому. Пессимистов стало всего на пять пун­ктов больше, еще от пяти до восьми пунктов возросло число тех, кто опасается и тревожится. Но это отнюдь не радикальные изменения. За ними стоит выучка, которую проходило на­селение от кризиса до кризиса. Она научила людей не только адекватно распоряжаться своим кошельком, но и многому другому, в том числе син­хронизировала их переживания с про­исходящими в обществе изменениями. И это очень важный макросоциальный ресурс стабильности и развития! На мой взгляд, он не менее важен, чем ре­сурс экономический.

РФС: Не слишком ли вы оптимистич­ны? Кризис все же продолжается, лю­ди теряют работу, на ряде предпри­ятий урезаются зарплаты...

Михаил Горшков: Конечно, было бы неправильно всю ситуацию опре­делять подобным вектором оценок. Кризис налицо, и ощущения, форми­руемые СМИ, экспертными оценками, колебанием курса рубля и уровнем цен в магазинах, не могут не отра­жаться в массовых оценках. Почти вдвое снизилось число тех, кто видит в стране перемены к лучшему. Зато в полтора раза выросла группа людей с противоположным мнением. Соот­ветственно, и будущее видится боль­шинству совсем не безоблачным. 59 процентов россиян ждут «трудных времен», и лишь 1 из 5 уверен в успеш­ности завтрашнего дня. Те же два фак­тора доминировали в оценках кризиса 2008-2009 годов. Видимо, существуют определенные модели реакции обще­ства на кризисные периоды.

Людям трудно оценить, насколько надолго и всерьез ухудшилась реаль­ная социальная ситуация, каковы пер­спективы возвращения к привычным стандартам жизни. Естественно, это вносит напряжение в жизнь. Здесь ин­тересно другое. Тот факт, что основ­ные проблемы и угрозы все сильнее перемещаются «вовне». И это в значи­тельной степени микширует социаль­ное напряжение. Население склонно в возникающих проблемах обвинять не столько власти, олигархов, коррупцио­неров, сколько «мировые силы зла». В 2013 году адресом основных угроз для России называли «зарубеж» 42 процен­та, сейчас - 79.

РФС: Вот это рост! И мне кажется, что тут, без сомнения, сыграли свою роль пропаганда и патриотическая мобилизация общественного сознания в связи с воссоединением Крыма с Россией.

Михаил Горшков: Последняя оказа­ла свое воздействие. Общество гото­во мириться со многими житейски­ми трудностями и даже с некоторым снижением жизненного уровня. Но до определенного предела. Сколько и до какой степени такое чувство «мобили­зованности» будет поддерживаться - вопрос открытый.

Есть еще одна причина относитель­но спокойной реакции на кризисные явления - «запас прочности», нако­пленный многими гражданами. Даже сегодня ухудшение материального по­ложения отмечают 46 процентов рос­сиян, а у 54 оно не изменилось либо выросло. Но динамика оценок имеет негативный характер, в том числе и в отношении прогнозов на будущее.

РФС: Значит, кризисная повседнев­ность порождает кризисную психоло­гию общества?

Михаил Горшков: Категорично от­ветить нельзя. Тут не прямые, а кос­венные связи. Вот как оценивают люди влияние кризиса на положение их семей. 70 процентов жалуются на ухудшение из-за роста цен своего фи­нансового положения, 20 - на сниже­ние дохода вследствие трудностей на предприятиях, 13 - на обесценение сбережений в результате девальва­ции рубля. Еще ярче разница в ощу­щениях между группами материально обеспеченных и малообеспеченных. В первой пострадавшими себя считают 47 процентов, во второй - аж 83! Как всегда, острее всего ощущает неблаго­получие российская глубинка, жители малых городов и поселков городского типа. В столице о росте цен говорят чуть более половины опрошенных, а в пгт - три четверти.

Кризисная психология - это когда человек полагает, что ему надеять­ся не на что. У нее есть свои корни. Первый - рост цен, значимых для 70 процентов россиян. Кстати, наши со­граждане недоумевают: почему рубль укрепляется, а цены остаются преж­ними? Второй - сокращение личных доходов из-за сокращения зарплаты (проблема для каждого пятого). Тре­тий - обесценение сбережений. При этом почти треть работающих гово­рят, что «не надо печалиться». Такого посрамления прогнозов экспертов апокалиптического толка, которые внушали настроение «туши свет!», ни­кто не ожидал.

РФС: А как с санкциями?

Михаил Горшков: К ним отношение своеобразное. 41 процент россиян считают, что они станут реальным локомотивом роста экономики. Вспо­минается пословица: гром не грянет, мужик не перекрестится... А теперь, дескать, ничего не остается, как за­няться импортозамещением, новыми технологиями и повышением конку­рентноспособности. Такой у нас мен­талитет. Чуть больше (45 процентов) тех, кто озабочен их серьезными не­гативными последствиями. Но и те и другие осознают политическую со­ставляющую санкций и уверены, что их можно и нужно вытерпеть. И лишь каждый седьмой выступает за приня­тие всех возможных шагов для снятия санкций, в том числе путем уступок и компромисса со странами Запада.

Еще один интересный вывод. Мы сейчас имеем редкий случай, когда в самоощущениях человека сопрягается состояние дел в обществе, семье, индивидуальной жизни. Обычно оценки расходятся на 15-20 пунктов. Сегодня в отношении санкций они совпадают и на семейном, и на общественном уровне.

РФС: Какие еще проблемы волнуют россиян?

Михаил Горшков: Как и раньше, это повышение платежей ЖКХ, низкий уровень жизни значительной части населения, коррупция, безработица, алкоголизм и наркомания. К этому списку прибавилась ситуация на Укра­ине. Некоторые подвижки есть в обо­стрении проблемы занятости. Особен­но тревожится самая активная часть трудоспособных - в возрасте 31-50 лет. Каждый второй не исключает для себя угрозы потери работы в случае углубления кризиса. Люди понимают, что в стране фактически отсутству­ет эффективная система социальной защиты и общественных институтов, играющих на стороне трудящихся. Уровень доверия к профсоюзам, что называется, ниже плинтуса. В связи с реструктуризацией многих учреж­дений бюджетной сферы неспокойны работники системы образования, на­уки, медицины, культуры, правоох­ранительных органов и даже органов власти в Центре и на местах.

РФС: Не расколола ли наше общество проблема Украины?

Михаил Горшков: Нет. Две трети рос­сиян одобряют политику государства, сочувствуют силам донецкого сопро­тивления. В результате «крымской весны» 2014 года уровень доверия к институту президентства в России за полгода (март-октябрь) вырос с 60 до 78 процентов. К сожалению, этого нельзя сказать о других органах го­сударственной власти. Каждое ниже­стоящее звено вертикали управления уступает в уровне поддержки выше­стоящему. Максимальный уровень не­довольства населения фокусируется в органах местного самоуправления. Это объяснимо. В силу их близости к каждодневной жизни россиян послед­ние видят, как они работают не только по телевизору.

Обращает на себя внимание устой­чивость оценок доверия в отношении «силовой» составляющей госвласти. Весьма высока планка поддержки об­ществом российской армии - 65 про­центов. Полиция по-прежнему находится в зоне недоверия, однако в этой иерархии поднялась на несколько сту­пенек вверх. У нее третье место в рей­тинге недоверия. В лидерах здесь по­литические партии и судебная система.

Единственным общественным ин­ститутом, уровень поддержки кото­рого сравним с государственными, является Церковь. Таким образом, вырисовывается устойчивый каркас российской государственности - пре­зидент, Вооруженные силы и РПЦ. Напоминает триаду «православие, са­модержавие, народность». Это основа консервативного консенсуса. Представительные же органы власти в этой конструкции играют все менее значи­мую роль.

РФС: Следует ли отсюда повышение интереса граждан к реальному поли­тическому участию в жизни страны?

Михаил Горшков: Нет, он практиче­ски стоит на одном уровне и состав­ляет не более одного процента. Крити­ческая энергия активной части обще­ства находит свой выход в основном в социальных сетях, форумных площад­ках в Интернете и вокруг некоторых СМИ. Это напоминает середину 80-х годов прошлого века, когда «в полити­ку» еще не шли, но вовсю обсуждали общественные процессы в полуфор­мальной обстановке. Тогда небольшие объединения «неформалов» взрастили целую плеяду ныне известных обще­ственных и политических деятелей. И сегодня структуры гражданского об­щества выступают в роли своеобраз­ной кузницы кадров для неизбежной уже в ближайшем будущем ротации элиты России.

РФС: Что выходит на первое место в жизненной стратегии в связи с теку­щей повседневностью?

Михаил Горшков: Мы получили со­вершенно неожиданные результаты. Понятно, что на первом месте финан­совое благополучие. Понятно, что в шкале ценностей важное место отво­дится работе, дружбе и общению, здо­ровью и красоте. Это характерно для российской ментальности. Но то, что на второе место вышел приоритет -жить в более справедливом обществе, этого мы не ожидали. До какого же градуса остроты надо довести про­блему социальной несправедливости, чтобы люди в кризисный период, ког­да столько серьезных экономических проблем, отдавали приоритет стрем­лению жить в более справедливом обществе. Власти следует задуматься над этим.

РФС: Михаил Константинович, давай­те подведем итоги.
Михаил Горшков: Я их назвал бы умеренно-оптимистическими. Исследование показало, как кардинально изменилось сознание российского общества за последние 25 лет в сторону достижения уравновешенности и расширения зоны здравомыслия. Это, на мой взгляд, не очень понимают наши западные «партнеры». Большая ошибка с их стороны – не видеть, что внутри российского общества возник качественно новый социальный ресурс стабильности и движения вперед. Ресурс неэкономический, но который вместе с экономическим может дать масштабные плоды. Тема Крыма разбудила в российском большинстве архетипические пласты сознания, ожившие после нескольких десятилетий спячки. Они стали формировать повестку дня, в том числе и политическую. Согласно им Россия должна вернуть себе статус великой державы, пользующейся авторитетом в мире.

Беседовала Людмила Глазкова





М. Горшков 

1973 г. — окончил Московский медицинский стоматологический институт им. Н. А. Семашко.

1976 - 1988 гг. — научный сотрудник, доцент, докторант, зам. руководителя кафедры социологии и социальной психологии АОН при ЦК КПСС
1991 г. — избран гендиректором Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИСиНП), а с 2001 г. возглавил созданный на его базе Институт комплексных социальных исследований (ИКСИ РАН).
С 2005 г. по настоящее время — директор Института социологии РАН.
Доктор философских наук, академик РАН

с 2011 г. Автор около 200 научных работ. Один из основателей социологии массового сознания. Разработчик теории и методов социологического изучения структуры российской идентичности, социальных типов граждан постсоветской России. Лауреат Государственной премии Российской Федерации в области науки и техники (2002 г.