Последовательность внутриполитического курса Туркменистана, демонстрируемая с момента избрания на пост президента Гурбангулы Бердымухамедова, диссонирует со всеми известными центробежными процессами центральноазиатской действительности. Многие эксперты называют Туркменистан «островом стабильности» в регионе, обнаруживая его твердое основание в доминирующей газовой отрасли экономики.Утверждение о том, что структура экономики определяет существо правящего режима, несомненно, оправдано и подтверждается опытом независимого Туркменистана. Находящийся в руках государства весьма простой и прибыльный ресурс «газодолларов» на фоне неразвитого общества, отсутствия гражданских институтов и других факторов, способствующих активизации внутриполитической борьбы, дает правящему режиму неограниченные возможности. Вместе с тем, отсутствие открытого противодействия не толкает власть на усиление репрессивного аппарата. Как видно из политики Бердымухамедова, сохранение «StatusQuo» вполне устраивает элиту, оставляя за ней возможность для маневра.
Но столь же существующее положение вещей должно разогревать несбыточные надежды персон, удаленных от власти. Сегодня очевидно, что туркменская оппозиция в изгнании, опутанная сетью провокаций и совершившая ряд глубоких просчетов при выборе союзников, не имеет сколько-нибудь реальных шансов на возвращение к делам в Туркменистане. О существовании же оппозиции внутренней нельзя достоверно судить, поскольку туркменская «информационная таможня» строго блюдет соответствующие сведения. Однако о существовании внутренней оппозиции можно судить с той же основательностью, с которой астрономы утверждают о существовании на спутнике Юпитера Европе воды под многокилометровым слоем льда. «Там должна быть вода!» - говорят специалисты. Так и мы говорим: «Там должна быть оппозиция!».
 |
| Август 1991, Ашхабад. Пленение депутата Верховного совета ТССР Х. Сойинова, лидера западной группировки оппозиции |
По мнению этнографов, в Туркменистане исторически сложилось 30 племен, объединяющих более 5 тыс. родовых групп. В исторической литературе господствует концепция, согласно которой туркмены – это «нация племен». Различия между племенами и возглавляющими их кланами настолько существенны, что некоторые исследователи приходят к выводу о возможности изучения их как самостоятельных маленьких народов. Десятилетия советской власти со всеми причитающимися факторами интернационализма, смешения народностей, ассимиляции культурных приоритетов не привели к размыванию межплеменных границ. Эксперты убеждены, что принцип назначения на руководящие должности представителей ведущих кланов потворствовал приспособлению архаичной системы к индустриальной эпохе. Назначение первых лиц в республике по ротации, когда представитель одного племени сменял представителя другого племени, не давало того эффекта, которого ожидало мировое сообщество от этой кадровой политики.
Итогом исторических процессов ХХ в. стала современная ситуация в стране, где преемственность власти реально существует и имеет уникальные национальные особенности. Известно, что в советский период с 1951 по 1985 гг. представители крупнейшего клана – ахальцев (также известны как текинцы или ахалтекинцы) не могли получить доступ к посту руководителя ТССР. Эта тенденция была нарушена Сапармуратом Ниязовым, возглавившим в 1985 г. республику. Но приход к власти текинцев на фоне распада Советского Союза только усилил черты трайбализма в уже суверенном государстве. Многие опальные чиновники высшего уровня уверяли, что политика Ниязова сводится в «ахализации страны». За этим размытым понятием стоял подбор Туркменбаши верных соратников, другое дело, что залогом верности становилась принадлежность к определенному клану. В 90-е гг. один из самых представительных туркменских кланов – йомуды – был почти совершенно отстранен от власти. Рычаги правления и все ресурсы централизованной экономики перешли в руки текинцев и в некоторой степени чарджоусцев (оставшееся влияние клана Гапуровых).
Второй президент Туркменистана Бердымухамедов, также как и Ниязов, принадлежит к племени ахальских текинцев. При нем тенденция к «ахализации» государственного аппарата существенно усилилась. Эксперты полагают, что практически три четверти всех государственных чиновников, 90% силовиков являются текинцами, преимущественно из Ахальскоговелаята.
Общее направление внутреннего развития Туркменистана на протяжении 20 лет независимости можно определить термином демодернизации. Внутренние процессы в республике вступают в противоречие с тенденциями развития человечества и влекут за собой такие явления как культ личности, изоляционизм, кумовство, популизм властей. Политика Бердымухамедова внесла коррективы в излишне крутой уклон внутриполитического курса, однако сохранила прежнее направление. Эксперты назвали произошедшие сдвиги «бархатной клановой революцией», обратив внимание на смещение одиозных фигур еще советской закваски и смену их лидерами нового поколения, но далеко не новой формации. Руководство Туркменистана по-прежнему в своем большинстве остается патриархально-консервативным. И в основании этого консерватизма лежит именно груз клановых предрассудков.
Возвращаясь к аналогии со спутником Юпитера, все описанное есть именно та глыба льда, которая видна с Земли. Проницательные умы ученых догадываются о существовании под ней воды, и как следствие - жизни. Что же может находиться под диктатом текинцев, примитивным раболепием масс и однообразной туркменской пропагандой? Страна довольно мягко вошла в новую эпоху, избежав открытого военного противостояния кланов. Этот фактор обеспечил сохранность тех групп элиты, которые оказались плавно отстранены от власти и лишены прежнего влияния. Среди таких групп достойны характеристики три: западная, этнически принадлежащая к йомудам, экономически связанная с каспийской торговлей и каспийскими природными ископаемыми; восточная, базирующаяся в Мары, имеющая те же текинские корни, но преображенные близостью к Афганистану; наконец, северная, сегодня самая слабая экономически, но имеющая обширные перспективы.
 |
| Лидеры северной группировки туркменской оппозиции, готовятся к заплыву Дунай-Волга-Каспий-Узбой-Ташауз |
Северную группу обыкновенно называют «хорезмийцами» или «огузами». Центром влияния этой группы можно назвать Дашогуз, но в действительности этот провинциальный город имеет мало общего с претензиями «хорезмийцев». Они ведут свой род от славных домонгольских времен, когда столицы древних великих держав располагались на землях к северо-востоку от Кара-Кум. И сегодня развалины Куня-Ургенча, и другие исторические памятники свидетельствуют о былом величии этого народа и его культуры, а населяющие в наши дни эти пустынные земли люди склонны считать себя выше южных кочевников-текинцев, захвативших власть в государстве. В то время как марыйские текинцы и прикаспийские йомуды активно втянуты в экономическую жизнь государства, огузы северо-востока по-прежнему обитают на периферии республики. В свете соседства их территории с Узбекистаном, существования значительных поселений этнических и отуркмененных по паспорту узбеков на левом берегу Амударьи, кровосмешение местных туркмен и узбеков уже создало этническую группу, отличную от южных народов республики.
Длительное время местные жители пребывают в условиях подавляющей нищеты и безработицы. Однако современные тенденции к развитию газовых месторождений на Амударье вкупе с все возрастающей значимостью водных ресурсов для региона могут существенно повысить значение северных районов страны. Их полиэтничность, отсутствие дружественных отношений местных кланов с южными, при стремлении последних к авторитарной власти, могут в ближайшей перспективе обострить тот национальный аспект внутриполитической борьбы, к которому режим Бердымухамедова подготовлен хуже всего.
Географически три главнейшие этнические группы южного Туркменистана связаны прочной нитью транспорта, ирригационных систем, торговли. Эта нить тянется от Мары на востоке через Ашхабад до Туркменбаши на западе. Северные же, северо-восточные районы страны оторваны от этой связующей линии бескрайними Кара-Кумами и некой формой кланового национализма и претензиями на власть в государстве.
